4 ЦВЕТАЕВА vs. ЦВЕТАЕВА

Марину я любила преданно, со времён переписывания её стихов в рукописные сборники — и не ради упражнений в каллиграфии, а потому что купить её книги было нереально. Зелёный двухтомник, приобретённый в 90-е, был моим богатством.

Как бы тогда читались биографии, любые! Но их не было. Книга Ирмы Кудровой пришла ко мне причудливым путём — сначала как приложение к «Российской газете», которое можно было вытащить из середины, а затем разрезать и сложить газетные листы формата А2 в книжечку, наподобие книжки-малышки в «Весёлых картинках».

Однако в «книжке-малышке» было несколько первых глав — о детстве Марины. А полностью всю книгу удалось прочитать только через несколько лет, в 2002-м, когда она вышла в изд-ве журнала «Звезда».

Прекрасная книга! Талант исследователя соединяется у автора с умением писать интересно. Любовь к Марине и её творчеству — со стремлением понять её психологию, вычитать между строк её сущность, а проницательность — с бережным отношением, тактом и добросовестностью. Это одна из первых беллетризованных биографий, которая мне встретилась, после сухих научных трудов, которые теперь совсем не воспринимаются.

Ранние детские впечатления, отношения с матерью и сестрой, с музыкой и книгами, пробуждение поэта в маленьком ребёнке выписаны тонко и точно. А потом — знакомство с Волошиным и Сергеем Эфроном, обормотник и чердачное. Книгу дополняют фотографии и стихи МЦ.

Что касается книги Саакянц, то она поразила воображение своим объемом. Я предвкушала настоящий пир. Чем больше подробностей, тем лучше! А биограф их столько насобирала — вся жизнь Марины расписана по минутам, зарегистрирован каждый шаг. И каково же было удивление, когда я начала спотыкаться, вязнуть в этих деталях, захлебываться...

В итоге недочитала. Остановилась, не захотела тонуть. Надеялась вернуться когда-нибудь к этой книге, но пока не случилось. Вот не переходит количество в качество! Вот не главное — собрать гору материала и завалить ею читателя! Вполне возможно, эта гора была бы прочитана совсем иначе тогда, раньше, в эпоху рукописных сборников, когда жадно ловилась каждая статья, каждое упоминание.

А книгу Кудровой определенно буду перечитывать. Потому что она не только о Марине — а ещё о творчестве, о природе творчества, о детстве и юности, об эпохе и вечности.