5

В эту белую ночь, да в темные времена...
Как ты там, за чертой, где-то там в тишине,
Зaболел я душой, что веpнулaсь ко мне (с)

Выдающийся кардиохирург Н. Амосов рассказывает о восьми днях своей нелегкой жизни, прочерчивая черту между миром клиники и миром своей семьи, своих друзей, пациентов. Эти дни охватывают его пятидесяти- и шестидесятилетие, посвящая читателя в таинство советской медицины от лица профессора.
С первых страниц трудно воспринимать книгу правильно (но, книга для широкого круга читателей, несёт в себе ту или иную терминологию, её большей частью расшифровывает сам автор, в остальном, всё очень ясно), настолько сильно начинается погружение в мир хирурга, его нервной жизни, в которой совсем не отводится места семье, лишь в мыслях профессора им отдаётся предпочтение, как самым ярким незаменимым частицам в его жизни. В книге сам автор признаётся, что для человека важнее, что он собой представляет как личность, что ему даётся на работе, и как он реализуется на ней, оставляя семью всё за той же чертой. Трудно согласиться, но понять можно.

Амосов не щадит себя, работает. Пытается доказать многое и быть лучше вместе со своими коллегами, которых знает, возможно не так хорошо, как хотелось бы, но рассуждает о них часто и пытается увидеть их профессиональное будущее. Борется с не пережившими себя недостатками медицины, ругается и в нём можно узнать многих медиков, которые сталкиваются с постоянным несовершенством всей системы здравоохранения:
«Начинаются мучения. Вшивать очень неудобно: глубоко, негде повернуться инструментом. Проклятые иглодержатели совершенно не держат иголок! Они крутятся как черти. Сколько я крови из-за них перепортил, нет счёта. За границей выпускаются специальные иглодержатели, у которых поверхности, зажимающие иголку, покрыты алмазной крошкой. Они держат мёртво, я сам видел. Так наше министерство пока почешется… Что им… Они не мучаются.
О, какое меня разбирает зло! Хотя бы один начальник, от которого зависят эти инструменты, попал мне на стол. Я бы его!
Не попадаются».

На фоне клиники, пациентов, митральных клапанов, кибернетики, спасённых жизней и неудач постоянно кружатся мысли Амосова - его идеи, желания, совершенствование своего дела. Всё это сталкивается с переживаниями души и страшными потерями.
«Интересно моя тётка, старуха, рассказывала об аде: «Это не вечный огонь, не черти, не сковороды калёные. Это ничто, полное уничтожение. А рай – это ещё жизнь, деятельность».
И самому автору порой хочется понять смысл старания ни только своего, но и ребят, которые ему помогают.
За что?
За совесть?
За идею?
Бессонные идейные ночи. Спасённые жизни. Пытаться не замечать неудач.
« Ничего сейчас не хочу – только одного: чтобы остался жив.
Врёшь. Много ещё закоулков в душе, всяких тайных желаний. В некоторых человек и себе не признаётся. Не будем уточнять. Пора идти.
Пора..
Он умер.
Клапан перешили хорошо, но сердце запустить не удалось.
Умер».

В постоянной борьбе, каком-то шторме происходит повествование восьми дней (всего лишь восемь, а сколько профессор оставил себе для переживаний). Тяжело не проникнуться книгой, пусть где-то автор в своих переживаниях уходит слишком глубоко, но ведь это удивительно, что за столько лет своей карьеры осталась возможность сопереживать, думать о совести, о пациентах, как о людях, не очерстветь и опять не переставать думать, думать, думать,...