4 "Он исповедался и рассказал все без утайки"

Люблю я Кинга, и в этом далеко не оригинальна, но все же Кинг пишет будто специально для меня.
Вот все, абсолютно все, что читала у него, безоговорочно находило во мне живой отклик и прочно, навсегда прописывалось в сердце.
Удивительный, конечно, товарищ. Мегаталант. Тут нечего и говорить.

Когда-то, помнится, я утонула буквально с головой в его "Темной башне", а потом, не насытившись, начала рыть, искать и открывать для себя и остальное его творчество. "Жребий Салема" был, к слову, первым в списке моего Кинга после приключений Стрелка.
Трудно даже сказать, сколько лет прошло с момента того прочтения, но гораздо больше двадцати уж точно. И на удивление, я очень многое и в детальных подробностях, как оказалось, помню до сих пор. А это о чем-то да говорит!

К сожалению, леденящего, пробирающего до печенок ужаса, каким наполняла меня эта история в первый раз, уже не случилось. Слишком хорошо я помнила сюжет. Уже не было эффекта неожиданности от пугающего неизвестного и постепенно мастерски нагнетаемой и усиливающейся атмосферы страха и возбуждения, и любопытства, а что же там дальше. И все равно, читала я с огромным удовольствием, отмечая при этом помимо в первую очередь отлично реализованного неповторимого фирменного кинговского хоррора, который так поразил изначально, уже и совсем другие достоинства книги.

Например, так присущую Кингу социальность его романов, когда он едва ли не походя, легко и непринужденно наполняет свои истории персонажами самого разного плана, характера, убеждений, положения в обществе. Как ему это каждый раз удается, не представляю, но на фоне стремительно развивающейся мистической истории, которая, казалось бы, должна оттянуть на себя весь фокус, он успевает каждому из персонажей, от официантки до шерифа, от соседского мальчишки до приезжего писателя, уделить время, рассказать о них, причем очень проникновенно, лично, так, чтобы обнажить всю суть человеческого естества, все переживания, чаяния, мечты, человеческие грешки и пороки, и достоинства и достижения, перипетии судьбы и дать точный, едва ли не до документальности, честный портрет.

Кстати говоря, я почему-то не помнила, что знаменитый кинговский "Жребий" так основательно пророс изнутри совершенно не завуалированными аллюзиями на стокеровского "Дракулу".
То ли я вообще по какой-то причине не считала это при первом прочтении, то ли мне память основательно так отшибло, но вот это едва ли не цитирование стало просто открытием этого прочтения: и какая-то гипертрофированная, фантасмогоричная природа зла вампира, который как и у Стокера, не удостоивается хоть какой-то глубины раскрытия своей сути, а лишь обозначается как факт - он явился, чтобы всех сожрать, потому что он зло, и точка; и братство охотников на вампира прямо один в один - влюблённый и его девушка, которую погубит вампир, школьный профессор-Ван Хельсинг и доктор, и мальчишка - хороший американский парень с большим отважным сердцем. Как я могла прохлопать все это в первый раз, ума не приложу.

Ну а в целом, надо сказать, что эпидемия вампиризма, постигшая тихий захолустный американский городок, уже давно не является чем-то таким уж экстраординарным - начитались и насмотрелись мы про такие эпидемии. Тем не менее, даже имея подобный читательский опыт, и даже зная сюжет наперед, я читала с неизменным интересом, все так же сопереживала до глубины души несчастному семейству Гликов, с гибели чьих сыновей и началось распространение заразы, все так же болела за главных героев Бена и Марка, и всех тех, кто им помогал, но не выжил, и уж точно не скучала ни минуты.

При этом "Жребий Салема" на этот раз для меня оказался не только захватывающим мистическим триллером, но в первую очередь той самой кинговской галереей портретов. Идешь по ней, заглядываешь в лица и невольно задумываешься, какое чудовище страшнее: засевший в проклятом Марстен-Хаусе вампир, или мать, швыряющая в голову собственного младенца бутылкой, чтобы он заткнулся, наконец, и перестал будить ее своим плачем?