3 Элизабет Гилберт Происхождение всех вещей

Прочитав вторую книгу Лиз Гилберт, я, наконец, разобралась в своём отношении к нашумевшему её роману «Ешь, молись, люби», да и вообще к её манере писать. Как и в прошлый раз, в начале были только положительные эмоции: живописный и безукоризненно выверенный слог, яркие описания быта, уместные ботанические и исторические справки. Милая история взросления одарённой девочки, которая родилась в правильном месте в правильное время. Пока речь шла об интересах, отношениях и привязанностях героини — всё было супер. Я читала библиотечный том и сгорала от желания поскорее заказать собственный экземпляр книги.

Но как только Элизабет Гилберт вступила на эзотерическую тропу, всё пошло насмарку. Её попытки объяснить абстрактные понятия бытовыми терминами были просто ужасны, эротические сцены не вызывали ничего кроме недоумения, а уж когда она занялась совокуплением науки и нравственности, я просто ладонь ото лба не отрывала. С какого перепугу женщина, посвятившая всю жизнь изучению биологии и с детства исповедующая материализм, вдруг так сильно запарилась с привязкой альтруизма к своей фундаментальной теории происхождения видов. И как это человеку, совершившему научное открытие Дарвиновского масштаба, не пришла в голову простая и логичная мысль о групповой (или видовой) конкуренции? И столько вокруг этого пустопорожней бабской болтовни, что просто жить расхотелось. Особенно умилили рассуждения о том, как Роджер, если вдруг возникнет смертельная опасность, непременно пожертвует жизнью ради спасения дядюшки Диса (Роджер — это маленькая собачка, не сопоставимая по размерам со своим тучным хозяином, что, интересно, Лиз Гилберт собиралась с ним сделать?).

И ещё: ни один персонаж, кроме Альмы Уиттакер и её отца, не имеет внятной истории, все они — только декорации в бенефисе главной героини (и такие же яркие и плоские). Мотивация их непонятна, прошлое угадывается с трудом, будущего нет совсем. Не мудрено, что их общение с главной героиней было неоправданно редким (сделал дело — гуляй смело), а поступки, которые они совершали, не поддавались никакой логике. В таком объёмном произведении, охватывающем огромный временной промежуток, это выглядит ужасно странно.

Короче, сухой остаток: талант писателя помогает ему, когда он пишет о вещах, в которых хорошо разбирается, и мешает, когда он выходит за границы своего понимания. Элизабет Гилберт (по моему субъективному мнению) противопоказаны экскурсы в науку, религию и эзотерику. Насколько бы выиграл её бестселлер «Ешь, молись, люби», если бы в нём было поменьше «духовности». И как бы мне хотелось выбросить из «Происхождения всех вещей» всю эту кашу, которую автор так щедро туда выгрузила. Конец романа не вызвал у меня ничего, кроме раздражения, и чтобы дальше знакомиться с автором, надо хорошенько от неё отдохнуть.