5 Мой диалог с тобой – это мой диалог с космосом

Как пишет сам автор, содержание книги составляют рассуждения о бессознательной религиозности любви в её самых разных проявлениях.
Её название является метафорой, смысл которой – архетипическое стремление человека к возвращению «домой» и воссоединению с Другим. Напомню, что «архетипы – это универсальные паттерны или мотивы, которые всплывают из коллективного бессознательного и являются основой религий, мифов, легенд, сказок. В психике человека они возникают в снах и видениях».
В книге используется терминология, введённая Юнгом, так как автор является доктором философии и юнгианским аналитиком.
Слово Другой пишется Холлисом с большой буквы «как напоминание об огромных, космических масштабах, которые может принимать образ другого человека в мифологии нашей психики».

Писатель отмечает, что для ребёнка родитель как Другой так же бесконечен, как идея Бога для взрослого. Одно из допущений, лежащих в основе книги, - что характер наших отношений с окружающими определяется нашими первыми отношениями, которые мы когда-то интериоризировали и ощущаем как бессознательные, феноменологические отношения, в том числе и к самим себе.

Слово волшебник тоже не просто так занимает своё место в названии произведения. Ибо писатель считает, что умами людей владеют две великие ложные идеи: мечта о бессмертии и мечта о добром волшебнике.

В основе второй идеи «лежит убеждение, что существует человек, который создан именно для нас: он сделает нашу жизнь осмысленной и интересной и исправит изъяны, которые существуют в ней. Он будет жить только для нас, читать наши мысли и удовлетворять наши самые глубокие потребности. Он будет добрым родителем, который защитит нас от страданий, и избавит нас, если нам повезёт, от очень опасного путешествия – индивидуации. Все популярные произведения искусства пронизаны этой идеей, а также её крахом – поиски Доброго Волшебника, нахождение его или её, пугающее открытие человечности этого Другого и… возобновление поисков. Когда Вы едете в автомобиле, включите радио и прослушайте подряд первые девять песен. Девять из них будут посвящены поискам Доброго Волшебника».

На страницах своей книги Холлис приходит к выводу о том, что «романтическая любовь по силе своего воздействия на человека заменила институт религии, так как она обладает величайшей мотивирующей силой и оказывает огромное влияние на нашу жизнь. Поиск любви заменил поиск Бога». С помощью механизма проекции мы «очаровываемся» найденным нами очередным Добрым волшебником. Мне сразу же вспоминается классический пример из Евгения Онегина. «Ты лишь вошёл, я вмиг узнала…» (С). Кого на самом деле любила Татьяна Ларина? Свою красивую иллюзию, своего Доброго Волшебника.

Достаточно интересны пять стадий проецирования, которые описала швейцарский аналитик Мария-Луиза фон Франц в книге «Проекция и её устранение с точки зрения юнгианской психологии». Холлис их кратко излагает.
«На первой стадии человек убеждён, что его внутреннее (то есть бессознательное) ощущение на самом деле является внешним ощущением, так как воспринимается «где-то там». Тогда может возникнуть сильная влюблённость или сильная подозрительность….

На второй стадии проективного процесса происходит постепенное осознавание несовместимости, увеличение разрыва между ожиданием того, каким должен быть Другой, и нашим реальным ощущением. Почему её поведение так сильно отличается от моего представления о том, как ей следует себя вести? Почему не видно, что он восхищается только мной? Почему иногда она капризничает и ведёт себя непоследовательно? Пустяковые вопросы приводят к большим сомнениям. Сомнения приводят к страху и оцепенению. В конечном счёте человек начинает сомневаться в подлинной сущности Другого. Это не сулит ничего хорошего и может послужить объяснением тому, что очень много партнёров постепенно переходят от наивных отношений к состязанию и борьбе за власть. Если ты не ведёшь себя в соответствии с моими ожиданиями, я сделаю так, что тебе не поздоровится. Я буду следить за каждым твоим шагом, подавлять тебя силой, держать тебя на расстоянии, подводить тебя. Такие установки и поступки осознаются редко, но все эти элементы присутствуют в человеческих отношениях и заполняют зазор между ожидаемым и реальным поведением. Исчезновение проекции часто вызывает болезненные ощущения, и чем шире была проекция, тем глубже ощущается боль….
На третьей стадии процесса проецирования происходит оценка нового восприятия Другого. Теперь партнёр предстаёт в совершенно ином свете. Что же происходит между нами? Кто же на самом деле он/она?
На четвёртой стадии человеку приходится признать, что его восприятие не соответствовало действительности, что он воспринимал Другого не как внешнего субъекта, а как часть своего внутреннего содержания. Это признание – мужественный шаг с этической точки зрения, так как оно помогает снять с Другого бремя космических ожиданий и фантазий.
Пятая стадия – это стадия поиска у себя внутри психического содержания, составляющего основу проекции. Иными словами, следует определить основу проекции. Какая часть моей личности была спроецирована, и к чему это привело? Поскольку в силу своего определения проекции изначально являются бессознательными, мы их можем «устранить» только после мучительных страданий вследствие различий между своими ожиданиями и реальностью.
Писатель приводит способы, которые помогают установить наличие проекции. Например, такой: «количество энергии, которое содержится в проекции, никогда не соответствует ситуации». Так как близкие отношения всегда обременены надеждой на «возвращение домой», количество эмоциональной энергии, которая ощущается в таких отношениях, свидетельствует о масштабе глубинной внутренней программы, спроецированной на Другого. Это вовсе не означает, что отношения теряют свою важность и глубину; скорее это может говорить о том, что мы сможем переоценить значение этих отношений».

Итак, что же всё-таки делать, чтобы не погубить отношения? Автор даёт вполне юнгианский ответ – благополучие и перспектива любых близких отношений зависят от желания каждого партнёра взять на себя ответственность за отношение к своему бессознательному материалу.

«Требуется немало мужества, чтобы задать фундаментальный вопрос: «Из того, что я хочу от этого Другого, что я должен сделать для себя сам?» Например, если я хочу, чтобы Другой позаботился о моей самооценке, то мои ожидания направлены не по адресу. Если я жду, что Другой будет добрым родителем и позаботится обо мне, значит, я ещё не слишком взрослый. Если я жду, что Другой избавит меня от страхов и ужасов во время жизненного странствия, значит, я уклоняюсь от главной задачи и основной причины моего пребывания на земле….

Только взяв на себя решение героической задачи освобождения Другого от своих проекций, мы можем сделать для него максимум возможного – полюбить его. Как однажды заметил Махатма Ганди: «Трус не может проявлять любовь; это прерогатива смелых». Проецирование, растворение в другом, «возвращение домой» происходит без особых усилий; полюбить непохожесть на себя другого – это проявление героизма. Если мы действительно любим Другого как Другого, значит, мы геройски взяли на себя ответственность за свою индивидуацию и свой жизненный путь. Такой героизм вполне заслуживает того, что бы называться любовью. Блаженный Августин так выразил эту мысль: «Любить – значит желать жизни другому».

Писатель заключает, что «каждый из нас находится между двух огней: с одной стороны, глубоко запрограммированное стремление к слиянию с Другим; с другой – внутренняя потребность в отделении и индивидуации. Это напряжение между противоположностями будет существовать всегда. Поддерживать данное напряжение и сделать его доступным сознанию – такова нравственная задача обоих партнёров в любых близких отношениях, требующая приложения сознательных усилий и титанической воли». И главный вклад, который межличностные отношения вносят в процесс индивидуации, заключается в личностном развитии. «Я становлюсь больше, чем Я, потому что Ты заставляешь меня подниматься над собой и над моим ограниченным сознанием, чтобы признать в тебе Другого, и наоборот». И очень близка мне мысль, которая раньше часто приходила, но я не могла её так обосновать как Холлис: «Мой диалог с тобой – это мой диалог с космосом, ибо ты содержишь и воплощаешь в себе те же энергии».

Как только я услышал первую историю любви,
Я сразу же отправился на поиски тебя…
Не понимая, насколько это тщетно.
Влюблённым нигде не суждено встретиться.
Каждый из них всё время находится внутри другого. (Руми)