5 Врагу - ни пяди

Небольшую ироничную притчу Нила Геймана можно рассматривать на различных уровнях, что придает на первый взгляд незатейливому тексту солидный объем. Для начала, она очень напоминает сказку эпохи просвещения, черпающую сюжет из фольклора. Есть благородное семейство, животные, узурпирующие человеческую среду, отретушированная мрачноватая атмосфера и счастливый финал. Почти. Гейман умеет встать на сторону ребенка, превращая сокровенные фантазии в пространство для абсурдистской игры. За парадоксальным видением мира скрывается тревожность и, конечно же, особая детская проницательность, недоступная взрослым. Ребенок придает важность любым шорохам и странностям, но готов броситься навстречу опасностям, чтобы спасти любимую игрушку. А заодно и всю семью, как поступает Люси.

Но вот этот гимн храбрости у Геймана не самое интересное. В ритмике рассказа читается второй план. Волки, которые лезут из щёлок в стенах – захватчики. Они забирают у семьи родной дом. Люси с родителями и братом становятся беженцами. Да, чтобы отвоевать обратно дом, им всего лишь нужно вылезти из щёлок. Неудержимый юмор превращает зловещий волчий разбой в фарс. Но действительно ли дом принадлежит людям? Финал далеко не оптимистичен. Всё это можно развернуть на общемировой политический процесс. Это притча о войне, о вечной борьбе за территорию. Волки не просто пародируют людей, они фактически девальвируют и уничтожают их культуру, как поступают захватчики. Беженцы строят планы о новом месте для жизни, вплоть до космоса, но ни один из них не сравнится с родным домом. Возможно, беспокойство Люси и безуспешные попытки предупредить родителей об опасности отдают вечным страхом и паранойей, но без этого не получилось бы такой саркастической истории. И всегда есть более сильный противник. Дэйв Маккин всего лишь изображает раздавленный бутерброд со следом слоновьей ноги. Но вытекший клубничный джем создает жуткий, кошмарный образ. И это умножает паранойю. В этом весь Гейман.

Иллюстрации Маккина всегда безупречны. Пугающая манера коллажа, сохраняющая зыбкость перехода от реального мира к фантазии, смешение различных техник создают эффект плоскостных планов, размещенных на некотором расстоянии, псевдостерео как игра с восприятием. Художник активно использует оптические иллюзии, когда лица можно читать как в фас, так и профиль, отчего «повисший» в пространстве глаз или отражение луны (в зависимости от ракурса) еще больше нагоняют жути. Главный шедевр этой работы – карандашные волки. Они смешные, изображенные безумными, дикими штрихами, отражают весь гротеск истории. Маккин не стесняется обмазать нагло ухмыляющуюся пасть клубничным джемом, чтобы всё это недвусмысленно напоминало кровь. А в нескольких эпизодах волки появляются тенями, извивающимися щупальцами тьмы. Это разумная стихия, приносящая разрушение и горе. Пусть оно всего лишь заключается в побитом рекорде в видеоиграх или катании по лестничным перилам.