4.5

О, если б грех притворством не был скрыт
И каждый был таким, каков на вид!

Герцог решает, что дал слишком много свободы своим людям, отчего они совсем распоясались, но что бы оставаться хорошим и добрым, и никого не наказывать, он «уезжает» оставляя вместо себя Анджело - более строгого наместника, который в его отсутствие сможет восстановить порядок. Пока же Анджело правит, Герцог, притворяясь монахом, «выходит в народ», что бы посмотреть и послушать, то чего в замке не узнаешь.
Основная тема конечно же это двуличие, лицемерие и глупость, как власть имущих (Анджело), так и «простого» люда (Луцио), который ропщет на Герцога исключительно следуя моде. Любовные линии здесь уходят далеко на второй план, и основное внимание уделяется душе, выбору и соблазнам, а точнее тому как легко или мучительно им (не)поддаются люди. Если честно, я уже давно не помню в комедиях Шекспира такой глубины, как образов так и персонажей.

В процессе чтения, я искренне верила, что за почти что 10 лет моё отношение к этой пьесе осталось неизменным. Когда же я села писать о своих впечатлениях, то поняла сколь сильно за эти годы изменилось моё восприятие героев и их действий:
Герцог, только сейчас я обратила внимания, что не смотря на то, что этот персонаж и «положительный», ну, или по крайней мере справедливый, он достаточно слаб характером, и не до конца честен, он хочет послушания, но боится прослыть тираном, а потому ответственность и сложные решения спихивает на Анджело. К тому же в нем слишком много театрального фарса и комедии, ему скорее важны представление и фарс, чем сама «справедливость». Персонаж больше не вызывает теплых чувств или восхищения как раньше, отчасти из-за того, что он видится более человечным, да он справедлив, умен и находчив, но вместе с тем, ему не хватает стойкости и твердости, а в какой-то мере и жестокости, которая необходима правителю.

Я очень много воли дал народу,
И тиранией было бы карать
За то, что я дозволил; преступленья
Мы разрешаем сами, коль они
Ненаказуемы. Вот почему,
Отец мой, власть я Анджело доверил,
Пускай он именем моим разит,
А я останусь в стороне от боя
И незапятнан.

Анджело, вот тут всё осталось по прежнему, этот персонаж всё так же уродлив душой и мне неприятен. Он поддается соблазну, лицемерит и нарушает клятву, он с легкостью бросает свою невесту, когда та лишается приданного (и брата). Но самое страшное, что он посылает Клавдио на казнь не столько из идейных представлений или каких-то там порывов, а просто потому что может и хочет это сделать, знает, что ему это сойдет с рук.

Анджело - тот муж, чья кровь,
Как снеговая жижа, он не знает
Ни жала страсти, ни волнений чувств;
Их остроту природную он тупит
Наукой, размышленьем и постом.

Клавдио, как выяснилось, с годами принципиальность и подростковый максимализм уступают место прагматизму и простым понятиям. Если я раньше осуждала Клавдио за его «малодушие», то сейчас вполне могу оправдать, честь, душа и другие высокопарные слова ни когда не будут стоить больше чем жизнь близкого человека, особенно когда он не заслуживает этой смерти.
Изабелла – не просто полная противоположность Анджело, она сосредоточение чести и праведности в этой пьесе, но так ли это на самом деле? Да, она держится своих принципов до самого конца и готова отдать за них жизнь брата, но не очернить свою безгрешную душу. В 17-18 лет я восхищалась её мужеством и стойкостью, и уж точно не осуждала и не обвиняла в лицемерии. Да, я смотрю на ситуацию из «другого» времени и во мне нет ни капли церковной веры (читай страха), но слова Изабеллы, что она бы жизнь отдала за брата если бы это было возможно, но душу ни как не может... Это как сказать, что я бы все деньги мира за него отдала, но те три золотых, что у меня есть, я не дам, они мне самой нужны. Я конечно очень сильно утрирую, но сейчас это выглядит именно так. Да, её последний жест в отношении Анджело, очень красивый и чистый, но… это всепрощение так же не укладывается в моей не религиозно голове, ну как можно вступиться за человека, который отправил твоего брата на казнь?

О, если б только жизнь,
Я как булавку бы ее швырнула,
Чтоб вызволить тебя.

Было невероятно интересно наблюдать затем, как сильно изменилось моё мировозрение и взгляды за эти годы, эта пьеса стала в некотором смысле "лакмусовой" бумажкой.