3 Будет ли Чонкин жить, или несколько разрозненных впечатлений

Грех себя цитировать, а тем более на себя ссылаться, но в одной соседней рецензии мною была высказана мысль о главном свойстве сатиры, способной пережить время, в которое она была написана. А раз Чонкин жив и будет жить, значит и его жизнеописанию это свойство присуще. Так вот - самые важные сатирические произведения чаще всего не смешные.

Книга Войновича тоже, в общем-то, не смешная. Не вызывают гомерического хохота образы круглых идиотов, выведенные автором с удивительно противной достоверностью, не слишком смешно читать об опытах селекционера-самородка, да и сам Чонкин своей абсолютной и непосредственной глупостью вызывает скорее жалость. И это, в общем-то, нормально. Вполне вероятно, что так и задумывалось.

Рискну сказать даже, что задумывалось именно так. Рискнул - сказал. И в следующей части этой короткой рецензии (чей небольшой объем, равно как и сдержанная оценка объясняются прежде всего моими стилистическими расхождениями с Войновичем) постараюсь сказать еще немного и рискнуть гораздо сильнее. Попробую сформулировать, о чем конкретно эта книжка. По крайней мере, о чем ее первая - и лучшая часть.

Книжка, конечно, о Чонкине. А кто такой Чонкин? Ну, во-первых, он солдат. Даже, скорее, солдатик. Недалекий, даже, скорее, глуповатый. Не обремененный сколько-нибудь духовными потребностями, зато постоянно мучимый потребностями естественными и постоянно их справляющий. Мало чем отличающийся от своего мнимого соперника на любовном фронте кабана Борьки. Не склонный ни к чему героическому герой. И все же - герой.

Мало кого из русских литераторов ненавидят так сильно, как Войновича. Основное обвинение - русофоб. И единственный аргумент в его защиту такой: это неправда. Хотя бы потому, что в "Чонкине" всего два истинно русских героя, и оба они чрезвычайно положительные - Ваня Чонкин и Нюра Беляшова. Положительные по одной простой причине: они простые.

Чего, в сущности, хочет Чонкин? Список недлинный: 1) покушать; 2) иногда покурить; 3) справить малую нужду; 4) иногда выпить; 5) справить большую нужду; 6) иногда - женщину; 7) посидеть у окна с вышивкой... Полный вариант списка вряд ли разрастется до двух десятков пунктов. И, что самое замечательное, все эти пункты можно объединить в один:

Не нужно писать о том времени, в котором живет Чонкин и которое не предпологает не-вовлечения кого-бы то ни было в процесс. Да, война. Собственно, война и является фоном первой книги трилогии именно потому, что Чонкин не вовлекается и здесь. Он и здесь хочет, чтобы его оставили в покое. Чтобы он возделывал свой огород, жил со своей Нюрой и чесал пузо кабану Борьке. Вольтеровский Простодушный XX века, он непобедим в своем желании хорошо жить и не мешать жить другим. И в этом отношении он действительно выше всех остальных. Потому что живет и не мешает. И, между прочим, исправно несет службу.

Здесь упоминались стилистические расхождения с Войновичем - да, мне не близко его слово. Однако сдержанная оценка проставлена и по другой причине - я не схожусь с автором и в плане мировоззрения. Чонкин, на мой скромный взгляд, жить не будет. Он, собственно говоря, уже не выжил. Не смог бы. История нашего мира совершает свой вечный крестный ход таким образом, что жить так, чтобы тебя не тронули, невозможно. Тронут - а потом размажут.

Грубая, в каком-то смысле чрезмерная книга. Но важная. Читайте "Чонкина", пока еще можно.