5

В моей душе, прям как в реальности пару столетий тому назад, ведут борьбу англичане и французы. С одной стороны не любить Францию с ее жизнелюбием, гурманством, возведенным в культ, дворцами, парками и даже депрессивной местами литературой - невозможно. Но Англия, Англия с Вудхаузом, со Стивеном Фраем, с Джейн Остин и Маргарет Тэтчер, а теперь и с девочками Митфорд. С этой новой гранью эксцентрики, оптимизма, юмора и невероятного жизнелюбия, несмотря на все личные драмы. А их у семейства Митфорд больше, чем в этом вашем Аббатстве Даунтон.
Девочек Митфорд не полюбить совершенно невозможно. Даже не смотря на их промахи и чудовищные ошибки. Причем ошибки, которые они либо признавали, либо же отрицали с той самой митфордианской легкостью. Диана и Юнити, практически уничтожившие репутацию семьи дружбой с гитлером (с другой стороны, кто мог знать в начале 30 чем все закончится), Нэнси, восстановившая эту репутацию одним романом. Джессика, ради идей коммунизма сбежавшая из дому и на долгие годы разорвавшая контакты с родными. Памела, разбогатевшая после неудачного брака и посвятившая себя птицам. Наконец, Дебора. Не ставшая писательницей, не вошедшая в историю как одиозная женщина, не самая красивая из сестер (хотя судя по фото они были красивы абсолютно все), но ставшая абсолютной герцогиней, что было совсем не просто сразу после войны. И о жизни каждой из них можно написать роман, снять сериал, поставить спектакль.
Я прожила с девочками Митфорд три недели. И так и не смогла определиться, кто из них сильнее запал мне в душу. Юнити, бедную фанатичную валькирию, которая с началом войны между Германией и Британией попыталась покончить с собой скорее жаль. Она напоминает Беллатрис Лестрейндж, так же фанатично поддавшейся обаянию Волдеморта. Вот только Юнити, по сути, была не нацисткой. Как и ее сестра Диана, которая так и не смогла поверить в существование Холокоста. А допуская его отмечала, недопустимость в принципе любого убийства.
Нэнси - это что-то невероятное в ее уме, остроумии, язвительности и смеси ранимости и безжалостности. И Памела, кажущаяся черствой, но на деле чуткая и заботливая.
Они все шестеро совершенно невероятные, как невероятна и Ли Томпсон, создавшая безупречный образец биографической литературы. Автор никого не судит, не оправдывает, не предлагает оценочных суждений. Она рассказывает о жизни одного семейства. Яркой, драматической, невероятной. И вместе с этим рассказом показывает читателю еще одну грань из жизни Британии в ХХ веке. Типичной и уникальной одновременно.