4

Часто можно услышать, что книга у кого-то ассоциируется с какой-то музыкой. Со мной такого никогда не было. Да и вообще ассоциации с чем-то посторонним у меня возникают крайне редко. Книга для меня - это книга. Есть я и есть она, а больше ничего не существует. Но в случае с "Татарской пустыней" меня постоянно преследовали картины Дали. "Постоянство памяти", как по мне, так идеальная обложка для этого произведения, не смотря на то, что реальных объектов, перекликающихся с сюжетом, там нет.



Почему именно эта картина? Потому что мистическая составляющая этого романа очень необычна. По сути на страницах "Татарской пустыни" не происходит вообще ничего сверхестественного. Там вообще почти ничего не происходит! Мистика "Татарской пустыни" - это стирание временной четкости, искривление пространства, постоянное ожидание катастрофы.

Молодой офицер Джованни Дрого (кстати, droga - это по-итальянски наркотик) попадает служить в отдаленную крепость на границе с Татарской пустыней. И что его там ждет? Минута, которая станет годом? Четыре месяца, которые станут всей оставшейся жизнью? Вот вам и расплывающиеся часы Дали. А сами татары - то приближающиеся, то отдаляющиеся, как в прямом, так и в переносном смысле? Чем не сюрреалистичное нечто, парящее вне пространства? В одной статье я прочитала об этом произведении - "мистицизм, рожденный видимой простотой события". Идеальное определение!

Книга читалась на одном дыхании. Она действительно затягивает. Не могу сказать, что она что-то глубоко зацепила в моей душе, но вспоминать ее героев я буду еще долго. Их жизнь и смерть (в особенности!) - это вещи, над которыми стоит задуматься. Буццати всеми силами подчеркивает идею абсурдности мира, а смерть, по его мнению, - единственный выход к свету.

Очень понравилась манера повествования, выбранная автором. Простой, под стать сюжету, язык, но невероятно яркие детали и образы. Чего, например, стоит вот этот абзац:

Тут до него дошло, что за милый мамин голос он принял отдаленный грохот экипажа. Она действительно ничего не ответила, шаги сына в ночи уже не могли разбудить ее, как бывало раньше, они стали для нее чужими, словно их звук со временем изменился. Когда-то его шаги она определяла безошибочно, как условный сигнал. Все другие ночные звуки, даже куда более громкие – грохот колес на улице, плач ребенка, лай собак, крик совы, хлопанье ставней, завывание завывание ветра в водосточных трубах, шум дождя, скрип мебели, – не тревожили ее сон. Только шаги Джованни будили ее, как ни старался он идти на цыпочках; просыпалась она не от топота, а просто оттого, что пришел сыночек. Теперь, выходит, и этого уже нет. Вот он окликнул маму, как бывало, лишь чуть-чуть повысив голос; прежде она, заслышав привычный звук его шагов, конечно же, проснулась бы. А теперь никто не отозвался на его слова, только прогромыхал вдалеке чей-то экипаж.

Кстати у Буццати тоже были очень близкие отношения с матерью. Думаю, что так описать можно было только то, что прочувствовал сам. Тезис "пиши о том, о чем знаешь" срабатывает всегда. Горы, война, угроза фашизма из северной Германии - все это было знакомо Буццати не понаслышке. Дай Бог, чтобы только наша жизнь не стала похожа на Татарскую пустыню... Хотя найти кусочек Дрого в себе, мне кажется, может каждый...

8 / 10

Дино Буццати "Татарская пустыня" - обсудим?