2.5 Ни толку, ни проку

Елена Первушина – поразительно многогранный писатель: в ее портфолио и фантастические романы, и пересказы популярных сериалов, и инструкции о том, как воспитывать детей. Путеводители по Петербургу и окрестностям, лесная аптека, как лечить диабет... Вот и до русского языка добралась. Настораживает, но я (а) борюсь с привычкой навешивать ярлыки, толком не разобравшись; (б) читаю весь попадающийся мне на глаза научпоп о русском языке – в надежде отыскать жемчужное зерно. Приступим.

Предисловие напрягло еще больше:

Язык – та река, в которую нельзя войти дважды, поскольку она всегда меняется: то разливается, затопляя берега, то мелеет, то струится, то бурлит.

трудно заподозрить вкус и языковое чутье у человека, который на полном серьезе пишет такую красотишшу.

Одолев предисловие, немного успокоилась. Рецепт книги оказался очень простым: взять книгу Розенталя для детей и его же «взрослый» Справочник по орфографии и пунктуации, взболтать, но не смешивать. Через «Антиплагиат» я текст, разумеется, не прогоняла, но внутри постоянно свербело – где-то я это уже читала, причем буквально такими же словами. Ладно, спишем на то, что, рассказывая о правилах орфографии, трудно открыть Америку.

Вместо оливки в этот коктейль автор навалила не-пришей-кобыле-хвост рассказов о смолянках, дуэльных традициях, царскосельских статуях… И цитаты! О, как автор любит цитаты! И подлиннее! Если Маяковский – то все стихотворение целиком. Попался под руку Пушкин – сначала вам перескажут своими словами, а потом и «зачитают с выражением» полглавы из «Капитанской дочки». Зашла речь о парадоксе как художественном приеме – ждите изложения всех апорий Зенона, после чего это заполируют англичанами: «великим мастером парадоксов был Оскар Уайльд», а потом два десятка (не преувеличиваю!) его bon mots на полторы страницы. Когда пушки классиков умолкают, в ход идут простыни словарных статей. Особую нежность автор почему-то питает к словарю Ушакова – для своего времени труд, безусловно, выдающийся, но ему ведь больше восьмидесяти лет.

Впрочем, с избыточной эрудированностью (или желанием нагнать объем текста?) можно смириться. Чего я так и не поняла, так это для кого написана книжка. Читаю главы об одеть/надеть, в течение/в течении, о том, что нельзя говорить «оба ножницы» или «костюм имеет дорогую стоимость», и понимаю: ага, целевая аудитория – школьники младших классов. Буквально через десяток страниц – «давайте вспомним, чему нас учили в школе» и занудная типология вводных конструкций. И что с этим делать? Подсунуть ребенку? Но она моментально затоскует от длиннющих выдержек из дурно написанного учебника, а с «Фаустом» и Цветаевой лучше знакомиться в другом контексте. Я уж не говорю о риске стилистического инфицирования: сегодня «язык – это река», а через пару лет – ванильные цитатки в соцсетах. Чур меня, чур. Порекомендовать взрослому, который решил подтянуть свой русский? И потом внутренне ежиться, представляя, как он читает разухабистые банальности:

Если бы вы каким-то чудом оказались в XIX веке, то, посмотрев на уличные вывески, наверняка бы заметили кое-что странное. Надписи вроде бы сделаны на русском языке, но слова пишутся совсем не так, как в наши дни.

или откровенные глупости:

Еще к мужскому роду принадлежат некоторые слова с окончанием «-а (-я)» (папа, дядя) – они «пришли» в русский язык из детского лепета

(очевидно, слова «воевода» и «старшина» тоже оттуда, из детского лепета).

Я уж не говорю о том, что даже мне, «практикующему» лингвисту, совершенно не нужны определение катахрезы из словаря иностранных слов или классификация союзов – что говорить о нормальных людях.

Нелепая какая-то книжка. Набор стандартных правил, изложенных с сюсюканьем и попытками юмора. Не в лад, невпопад совершенно. Ну вот, опять ярлыков навешала :-(

PS: На ЛЛ книга отмечена плашкой «Хит!». Что же это за хит такой, первый (и единственный) читатель которого – я?