1 НЕПОНЯТНО ЗАЧЕМ СКУЧНО НАПИСАННАЯ КНИГА

С тех пор, как более полувека назад будучи пятиклассником, я прочитал тоненький школьный учебник «История Древнего мира», я раз и навсегда принял сторону римлян. Да, с жителями Карфагена после Третьей Пунической войны обошлись, конечно, очень жестоко. Всех продали в рабство, город разрушили, провели плугом борозду и засыпали солью. Но, честно говоря, особой жалости я к карфагенянам не испытывал. И вот почему.
В самом слове «карфагеняне» было что-то неправильное. Куда ставить ударение? С одной стороны, «Карфаген» — ударение на последний слог, а значит надо говорить «карфагЕняне». А если так, то и «афИняне», «македОняне, «вавилОняне» и т.д. Но ведь язык сломаешь. И зачем? Есть же хорошее слово «армЯне», звучит привычно, значит и все указанные слова нужно произносить по этой же модели. Но когда я на уроке сказал «карфагенЯне», дура-учительница при всем классе меня поправила, сказав, «тогда уж говори «римлЯне», а не «рИмляне». Это мне-то, лучшему знатоку истории всех пятых классов 664 школы г. Москвы! Было очень обидно, и обиду я перенес на жителей Карфагена.
Но при всей моей римофилии узнать поподробнее историю Карфагена всегда очень хотелось. Ведь вся мировая история могла пойти совсем иначе, если бы 2 августа 216 г. до н. эр. Ганнибал, уничтожив римскую армию при Каннах, не сел пировать, а совершил короткий марш-бросок ипошел на Рим. Как признавал Тит Ливий, «все уверены в том, что однодневное промедление [Ганнибала] спасло и город, и всю державу».
Не было бы Римской империи, а, значит, романских языков, «Галльской войны» Юлия Цезаря, «12 цезарей» Светония Транквилла, «Анналов» Тацита, скорее всего, и великого Плутарха. Не было бы христианства, Византии, крещения Руси и много-много чего другого. А что было бы? Что дали бы миру карфагеняне, победив Рим, и да дали бы они что-либо вообще?
Значительной исторической литературы, посвященной непосредственно Карфагену, никогда не было, да и сейчас почти нет. Не считать же за источник сведений скучнейшее повествование Флобера о какой-то там Саламбо. Где-то было написано, что это, в сущности, была жуткая олигархия беспримерно жадных, бесконечно глупых и безгранично завистливых торгашей, отказывавших Ганнибалу в подкреплениях на том основании, что раз он и так одерживает победы, зачем нам тратится. Где-то говорилось, что карфагеняне были изверги, которые приносили в жертву своих первенцев мужского пола, сжигая их в огромной статуе то ли Ваала, то ли Баала, то ли Молоха. Да и Ганнибал тоже хорош. Он, поднявший войну на уровень искусства, операции которого до сих пор изучают в военных академиях, одержав несколько эпохальных побед, потом двадцать (!) лет просто болтался по Италии, не совершив ничего достойного.
Получается, что история, как всегда, распорядилась правильно. Не способны были карфагеняне создать мировую цивилизацию, а, когда случайно получили такой шанс, были просто устранены как недостойные. И, значит, хорошо, что Сципион, усвоив ганнибаловы уроки, разгромил своего невольного учителя при Заме, построив свои войска так же, как Ганнибал при Каннах. И, может, я был прав, когда мальчишкой не слишком переживал по поводу того, что в 146 г. до н.эр. жителям Карфагена измазали ноги известью, на голову надели венки и обратили в рабство с публичного торга?
В этом, наверное, и заключается главный смысл познания истории. Персидская империя Ахеменидов располагалась на трех континентах, но, что кроме Бехистунской скалы, от нее осталось, и что она внесла в мировую цивилизацию?
Ничего.
А какая-то задрипанная Македония при поддержке крохотных и склочных греческих городов-государств не просто разгромила Персию, но оставила нам эллинизм со всеми отсюда вытекающими последствиями.
Не значит ли это, что сожжение дворца Ксеркса пьяной компанией во главе с Александром Македонским тоже имеет свой исторический смысл?
Что внесла в мировую копилку великая Оттоманская империя кроме особого способа заваривания кофе?
Ничего.
А жители небольшого вечно туманного островка в Северном море привнесли в наш мир Magna Carta и Habeas Corpus Act.
Арабы, власть которых простиралась от Инда до Атлантики, подарили алгебру, химию, астрономию, но, в конце концов, оказались отброшенными на задворки. И ведь не одними только секирами Карла Мартелла. Что-то было еще.
Порох, совершивший глобальную революцию в деле установления господства над миром, придумали китайцы, но использовали его лишь для праздничных шутих и фейерверков. Они же придумали бумажные деньги — основу кредита — но банков, без которых невозможна промышленность, у них не появилось. Они же придумали книгопечатание, но до периодической печати не додумались. Компас, без которого нельзя плавать в океане, а можно лишь барахтаться вдоль берегов, тоже их изобретение. Попытались и небезуспешно ходили в океан, достигли Африки, а затем все. Точка. Император Чжу Гаочи приказал сжечь весь океанский флот как убыточный и «закрыл» страну, обрекши ее на пятьсот лет застоя.
А португальцы, голландцы, французы и британцы все это «прихватизировали». Результат налицо.
Посему с нетерпением открыл рецензируемую книжку. Кроме ответа на этот кардинальный вопрос, конечно, хотелось почитать что-нибудь о путешествиях Ганнона, который обогнул пол Африки и доплыл чуть ли ни до Камеруна.
И тут меня ждало первое жестокое разочарование. Три с половиной странички сбивчивого текста, значительная часть которого посвящена разъяснению того, что такое «периплы», и ничего определенного: «У нас нет оснований считать, что колониальный проект Ганнона потерпел неудачу». А на что «основания» есть?
Полторы странички о не менее интригующем путешествии Гамилькона в Британию. И опять же: «О дальнейших путешествиях карфагенян к Эстримнидам мы ничего не знаем. Однако существует очень большая вероятность того, что и после Гамилькона карфагенские торговцы плавали в Северо-Западной Европе». Очень познавательно.
Добросовестность, честность и дотошность обязательные качества каждого ученого. Но, как говорится, заставь дурака богу молиться… В книге В. Хусса можно наугад открыть чуть ли не любую страницу и тут же наткнешься на какое-нибудь «уступительное выражение»: «вполне возможно», «вообще, кажется», «вероятно», «предположительно», «по всей видимости», «существует возможность, даже вероятность», «представляется» и т.д. и т.п.
Естественно встает вопрос: зачем вообще писать что-либо и называть это «историей», если ты сам не уверен в достоверности того, о чем ты пишешь?
Ну, ладно бы прорехи в излагаемом материале компенсировались блестящим стилем автора, его страстностью человека, вовлеченного и сопереживающего описываемым событиям и людям. Нет, Хусс это очень и очень далеко не Моммзен или Нибур, не говоря уж о Гиббоне. Здесь не встретишь чего-то вроде «Крик негодования раздался по всей Италии». Куда ему даже до не самого великого немецкого историка Древнего Рима Б. Низе с его чисто немецкой педантичностью, точностью и беспристрастностью.
Какие уж тут надежды на получения ответа на главный вопрос об истории цивилизации!
Закрываешь книгу В. Хусса, и в памяти всплывает старая байка о германском ученом, который двадцать лет бился над «гомеровским вопросом» и пришел к замечательному выводу, что «Одиссею» и «Илиаду» написал не Гомер, а другой слепой древний грек, носивший то же имя.
И главное. Как ни прискорбно, книга В. Хусса служит еще одним аргументом в пользу той точки зрения, что история это не наука или, точнее, ненаука. В самом лучшем случае, какая-то полунаука, поскольку здесь ни одно утверждение не может быть подтверждено экспериментом, и ни один факт не может быть зафиксирован независимым от наблюдателя способом. Что-то на уровне литературоведения, где годами, десятилетиями, а то и столетиями люди, именующие себя филологами, рассуждают о том, что автор хотел сказать в таком-то месте своего произведения, почему он не сказал об этом в таком-то месте своего произведения и что значит то или иное выражение, которое он употребил или не употребил в таком-то и таком-то месте своего произведения.
В общем, впустую потраченные деньги на приобретение и впустую потраченное время на прочтение.