Больше рецензий
Эксперт
бесплатная экспертиза без регистрации и смс
17 октября 2018 г. 04:37
1K
4 Спойлер
РецензияДамы и господа! Леди и джентельмены! Настало время для боя, которого мы все ждали. Let's get ready to rumble!!!
В синем углу ринга скептик... прагматик... дарвинист... зоолог... участник экспедиций... ницшеанец... 29 побед в жизненных передрягах - 0 поражений и сомнений в правильности поступков... его роль исполнена в кино самим Высоцким... встречайте... Николааааай Васииииильевич - "испорченный немцами" - ФОООООН КОООООРЕЕЕЕЕН !!!
В красном углу бабник... нравственно распущен... чувственный ленивец... лжец... должник... малодушный трус... картёжник... гуляка... 28 лет... сотни одолженных рублей - 0 отданных... сотни житейский проблем - 0 побед... 1 уведенная у мужа любовница... поприветствуйте... ИВАААААААН ЛАЕЕЕЕЕЕЕВСКИИИИИЙ !!!
(*Ринг освящает дьякон. Начинается бой. В первом раунде соперники наносят друг другу несильные словесные уколы. В перерыве секунданты Самойленко и Шешковский, активно жестикулируя, отговаривают подопечных продолжать сражение. Лаевского поддерживает Надежда Федоровна - скандирует его имя, сидя под ручку с офицером во втором ряду.
Несколько последующих раундов проходят вяло и безсобытийно. К тому же никто из судей не помнит правил - один раз гонг дают с опозданием, другой раз забывают дать вовсе. Самойленко норовит выбросить белое полотенце, но его вовремя хватают за руку.
В 5-м раунде Лаевский сдаётся и просит отпустить его на пароход, однако судья запрещает это, мотивируя тем, что тот должен ему 300 рублей ещё с прошлого боя.
В 6-м и 7-м раундах фон Корен наносит стремительные дидактические удары, от которых Лаевский с трудом остается на ногах.
После 8-ми раундов у фон Корена явное преимущество по очкам - он носит очки, а Лаевский нет.
Наконец, следует резкий выпад фон Корена, Лаевский на настиле, он в нокдауне... Судья отсчитывает: 6, 7, 8... И вдруг на ринг выбегает дьякон, требуя остановить кровопролитие. У всех пиитет пред сановным лицом, и никто не спорит.
Соперники, смущенные, расходятся по углам, но уже вскоре, ободряемые секундантами, пожимают друг другу руки и обнимаются в центре ринга. Надежда Фёдоровна, позабыв об офицере, целует Лаевского прямо на камеру. К стадиону спешно подгоняют лимузин, и фон Корен ретируется.
Ринг-аннаунсер объявляет: *)
Итак... в результате боя... с разгромным счётом... побеждает и новым чемпионом мира в тяжёлом литературном весе становится..... АНТОООН... ПАВЛОВИИИЧ... ЧЕЕЕЕЕЕХООООООВ !!!
Комментарии
Какая зажигательная рецензия! Браво!
Всегда готовы!!!)))
Чеховский издатель и старший друг А.С.Суворин, прочитав «Дуэль» в рукописи, предлагал Антону Павловичу дать повести другое название – «Ложь». Чехов не согласился: «Оно уместно только там, где речь идёт о сознательной лжи. Бессознательная ложь есть не ложь, а ошибка». Причём заблуждались оба героя – и Лаевский, и фон Корен. Они, казалось бы, видели друг друга насквозь, но ошибались в своих представлениях и поспешных выводах, что и подтверждается дальнейшим ходом событий. Однако между этими двумя антагонистами можно увидеть и скрытое сходство: объединяют их не только наличие иллюзий и поглощённость каждого своей правдой, но и постоянное стремление к «настоящей правде», которой, как выяснилось, «никто не знает». «Тремя путями можем мы прийти к мудрости: во-первых, путем размышлений, это - путь самый благородный; во-вторых, путем подражания, это - путь самый легкий, и, в-третьих, путем опыта, это - путь самый тяжелый» (Конфуций). Возможно, фон Корен и Лаевский – не столько антагонисты, сколько просто люди, идущие к мудрости разными путями: фон Корен идёт по первому пути, а Лаевский – по третьему. И главное здесь – не достижение цели (которого и не случилось), а сам факт, что они вышли на это «целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец». Ведь «ради одной лестницы этой стоит идти» по ней. «И кто знает? Быть может, доплывут до настоящей правды…».
В послесахалинские годы Чехов освобождается от влияния толстовской морали, владевшей им около 6-7 лет. Восхищаясь художественным гением Толстого, он не соглашается с догматичностью толстовской проповеди. До поездки на каторжный остров «Крейцерова соната» Толстого была для Антона Павловича событием, но после она стала ему «смешна и кажется бестолковой». И в «Дуэли» Чехов подспудно ведёт с Толстым полемику. Если герой «Крейцеровой сонаты» в приступе ревности убивает свою жену, то Лаевский, узнав об измене жены, осознаёт собственную вину перед ней… И вдруг понимает, что «спасения надо искать только в себе самом».
…и приносит в себе на ринг нравственную красоту, которая, как известно, может спасти мир.
Молодой смешливый дьякон (с говорящей фамилией Победов!) оказывается в повести настоящим победителем и спасателем. И своими по-детски чистыми и простодушными словами и делами сражает умного, но слишком самоуверенного фон Корена.
Браво, Антон Павлович!!!
Простите ради бога, но мне этот Ваш комментарий нравится гораздо больше Вашей же рецензии на "Дуэль", где про Красоту, Истину и Добро я мало что понял... Этот коммент живее и интереснее!!
Да, мне очень импонирует концовка, когда ни тот, ни другой "не правы", а истина по-Х-файловски "где-то рядом". Это я и попытался показать в своем импровизированной бое, у которого не оказалось победителя.
И в очередной уже раз за ширмой простого житейского сюжета (адюльтер, дуэль... ) у Чехова обнаруживаются глубокие глубины...
Ну, так это вполне объяснимо. Я же в этих двух случаях смотрела на повесть с разных точек зрения. А когда одну и ту же вещь или ситуацию рассматриваешь под разными углами, то и впечатления возникают разные. Так что я Вас прекрасно понимаю. Рецензию я писала, находясь на совсем другой волне. Она у меня, конечно, получилась специфическая, так как вписана в контекст философского принципа триединства Истины, Добра и Красоты. И это, безусловно, ближе и понятнее тем, кто с таким принципом хорошо знаком. Но когда я сама вдруг чётко увидела явную перекличку с ним «Дуэли», то была в полном восторге от своего "открытия" и от гениальности Чехова. Потому и написала рецензию. Но ту самую Красоту, которая спасёт мир, я всё-таки и в комментарии мельком упомянула.)))
Да, так и есть! Сквозь чеховские бытовые описания просвечивается бытийное и вечное. «Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни» (А.П.Чехов). В художественном мире Чехова духовное и материальное, возвышенное и обыденное существуют в неразрывном единстве. Непредсказуемая жизнь прячет ведь свою истинную сложную сущность под обманчивой бытовой поверхностью. И переход чеховского героя к новому видению этой жизни – достаточно распространённая ситуация. Интересно, что сложнейшие психологические проблемы не обозначаются писателем прямо, а также ни в ком из его персонажей нельзя видеть явного выразителя авторского мнения. Чехов по своим произведениям разбросал крупицы истины, вложив их в уста самых разных героев (порой даже каждого из непримиримых антагонистов). А мы теперь собираем эти крупицы и наслаждаемся ими.
Например, в «Дуэли» очень верно заметил фон Корен (по поводу Лаевского): «Только честные и мошенники могут найти выход из всякого положения, а тот, кто хочет в одно и то же время быть честным и мошенником, не имеет выхода». Лаевский действительно искал компромисс между честью и бесчестьем. А попытки одновременно усидеть на двух разных стульях рано или поздно приводят к обострению внутренних конфликтов. У честного же человека механизм совести устраняет раздвоенность личности. У мошенников тоже нет никаких душевных метаний и сомнений, но по другим, прямо противоположным причинам. А так как натура Лаевского в своей основе была честной, то возможных выходов оставалось только два: покончить или с прошлым, или с собой. И накануне дуэли он это чётко понял: «Спасения надо искать только в себе самом, а если не найдёшь, то к чему терять время, надо убить себя, вот и всё…». Осознание собственной вины в нравственном падении Надежды Фёдоровны помогло ему сделать правильный выбор, который спас его жену и открыл глаза фон Корену. А ведь раньше, как правильно говорил фон Корен, Лаевский считал, что «причина крайней распущенности и безобразия, видите ли, лежит не в нём самом, а где-то вне, в пространстве». «Истина не нужна была ему, и он не искал её, его совесть, околдованная пороком и ложью, спала или молчала. … Ложь, ложь и ложь…».
Как писал о Чехове Горький (кстати, по поводу повести «В овраге»), «Россия ещё долго будет учиться понимать жизнь по его описаниям, освещённым грустной улыбкой любящего сердца».
Прекрасно, только "пиетет".
Спасибо!