4 Лёгонькая наркомания

Ох уж этот Лондон. Нет, ну представить же себе невозможно, чтобы подобная история была написана в живом и тайм-менеджментном Нью-Йорке. Люди бы просто пожимали плечами и проходили мимо этакой графомании. Но нет, ребята, это Лондон, тут понимать надо.
Главный герой единодушно признан рецензентами страдальцем. Судите сами - тяжелое детство (отягощенное приютом и прочим отчуждением) имеется, несчастная любовь плюс смерть присутствует (дамы рыдают от подобного сочетания и строчат в альбомах, тайно сморкаясь в сушеную розу) плюс героя никто не понимает и рассудок его изнемогает. Это бинго. Это должно бы стоять на полке с дамскими романами, но тут есть Лондон. И это многое объясняет.
Позволим себе лирическое отступление и взглянем на библиографию автора. Твою ж матушку. 26 штук - и это только романы. И совершенно нечего притянуть к "Дитю слова", потому что стоит он по самой серединушке. Не скажешь, что это пробный роман неоперившегося автора, и в то же время не скажешь, мол, автор исписался к концу карьеры. Ну ладно. Будем считать ,что этот роман для Мердок характерен (место для самобичеваний, ибо прочие романы нечитаны, а Айрис Мердок признаётся одним из лучших романистов XX века, да ни кем попало, а многими).
Главный герой книги - стереотипный слабый мужчина (вполне могущий существовать в реальности), в связи с которым состоявшиеся умные (и тоже весьма реальные) женщины:
а) грезят
б) тратят кучу ресурсов
в) оставшуюся кучу ресурсов тратят на сочинение оправданий слабости персонажа
г) пишут романы.
Конечно, молодежь может нафыркать мне тут, что не бывает таких мужиков, это всё влажные фантазии дам немного за, которые обнаружили залежи материнского инстинкта. Однако хренушки. Вот поживёте с моё, сами макнетесь по самую макушечку в подобные отношеньица. И очень вам повезет, если вы закончите как
Энн.
Обычная девушка, миловидная, счастливо замужняя, успевшая соскучиться в своем благополучии. Очарована главным героем, соблазнена, мечется, хочет уйти к мужу, герой в приступе отчаянной любви убивает ее в аварии. Легко отделалась. Как правило, стереотипные слабые мужчины никогда и никого не выпускают из поля зрения. Что ж, покойся с миром. Потому что всё может быть намного страшнее, ведь есть
Китти.
Вторая жена того чувака, который был мужем Энн. Да, слабые стереотипные мужчины достаточно циничны, для них попасть снарядом дважды в одну воронку - это определенный челлендж. Китти влюблена в него как-то очень криво, с желанием от него забеременеть, остаться с мужем и вообще ах, оставьте, нет, ах, возьмите. Думаете, он дал ей умереть быстро? Да сейчас прям, пожалуйте увязнуть в болоте. (Её вытащили в результате, но она все равно умерла, ах как символично). Следующий, более живучий, но не более счастливый вариант - это
Томми.
Вот уж самый распространенный случай, воистину. Преданно заглядываешь в глаза. Пишешь письма, в которых наматываешь собственную душу на кишки. Соглашаешься на абьюзивные правила типа - не приходить, не звонить, не спрашивать, не просить, не обижаться, не ревновать, поменьше отсвечивать. Эта женщина увязла в куда более страшном болоте, чем Китти, но нас с вами она не послушает. Оставим ее в покое. Потому что есть чудесные хитровывернутый извращенческий вариант, имя которому
Кристел.
Она нашему герою сестра, что не мешает ему регулярно иметь ее морально до полной потери личности. Прислуживание, рабское заглядывание в глаза, отказ от мужчин, имитация девственности до тридцати с гаком лет - может, практикует.
И самое главное. Многие ругают длинное начало романа, которое вот действительно мало влияет на сюжет и вообще ни к чему. На мой взгляд, главный герой, который начинался для нас, как истинное "Дитя слова" в лингвистическом значении, становится в конце "Дитятей слова" в значении самом низменном. И разрыв с учителем, тем самым лингвистом, весьма показателен. Потому что все, что остается от героя к концу романа - это одно сплошное
бла
бла
бла
.