4.5 Лучше какое угодно будущее, чем это бесконечное настоящее

"Время дождя" - именно под таким названием были опубликованы Лебеди в журнале " Даугава" в 87 году. А до этого были двадцать лет самиздата и нелегальное издание зарубежом.
Запрещали, в те времена, публиковать многое, но Стругацких по вполне понятной причине - страшно. И дело даже не в зашифрованности, которая по сути ничего не прикрывает. Дело в том, что все это сбывается - публикуй, не публикуй...
Сами же братья утверждали - книга о том , что "будущее беспощадно, жить надо во имя него, а умереть на подходе..." Это конечно не цитата, но смысл я восприняла именно так.

Роман жестко антиутопичен, последние крупицы идеализации и надежд на решение утеряны. И как всплеск реакции, результат получен ошеломляюще безнадежный.
Две основные темы , представлены в книге
- аллегорическая с , так называемыми, мокрецами ;
- основная, наши дети.

В одной неназванной , но европейской стране, с царящим диктаторским режимом, определенная группа людей при высоком творческом "накале" превращается в мокрецов...Преображение внешнее заключается в уродстве, внутреннее же гораздо сложнее и не так очевидно на первый взгляд, вот разве что нельзя им запрещать читать ( как то мне не по себе от этого), без книг они умирают. Мокрецов содержат в "лепрозории", не мешая заниматься научными разработками, и ещё вопрос - кто же за кем наблюдает. Их ненавидят все, кроме детей.

Параллельная, гораздо более тревожащая тема - это дети, наши дети, наше извечное беспокойство, наша горечь поражения. Тема эта вообще проклятая, а задача мучительная и неразрешимая...
Как сделать так, чтобы дети были лучше нас? Как воспитать их правильно? Как разорвать цепь заблуждений и пороков?
И тут возникает лишающее меня покоя сравнение с Крапивиным и его противопоставлением взрослого враждебного ( в большинстве случаев )мира , миру детскому - максималистическому. К Владиславу Петровичу я отношусь с большой любовью, но как-то последнее время то ли " взросление" все-таки настигло меня, то ли глаза мне открыли правильно заданными вопросами...но стало мне неуютно от некоторых "крапивинских" героев. От их категоричности и фрондерства.
Стругацкие не дают ответа, но предлагают действовать, пугая нас потерей будущего, подталкивают к отказу от благ земных. Наше будущее дети и пора бы уже что-то сделать для них.

Если бы братья были утопистами, то нас бы ожидала лекция, в худшем случае проповедь... Правду же до нас доносят обьединением тех самых двух тем - могущественные интеллектуалы уводят от нас наших детей, предлагая новый отдельный мир. А сами исчезают, умирают, уходят...свою задачу они выполнили.
Взрывоопасный образ - страшно бесчеловечный.
НАШИ дети уходят с теми кто умнее, чище, образованнее...

Они ушли потому, что вы им стали окончательно неприятны... Не хотят они вырасти пьяницами и развратниками, мелкими людишками, рабами, конформистами, не хотят, чтобы из них сделали преступников, не хотят ваших семей и вашего государства.

Слушайте Голос и попробуйте что-то изменить!
Как там ваше сердечко? Стало биться чаще?
Никаких правил, не стоит надеяться на кого-то, нет панацеи. Ибо утопический выход бесчеловечен, услышите слова стороннего наблюдателя, главного героя Банева:

Разрушить старый мир и на его костях построить новый – это очень старая идея. И ни разу пока она еще не привела к желаемым результатам. То самое, что в старом мире вызывает особенное желание беспощадно разрушать, особенно легко приспосабливается к процессу разрушения, к жестокости, беспощадности, ...становится хозяином в новом мире и, в конечном итоге, убивает смелых разрушителей... жестокостью жестокость не уничтожишь.

Вот такой вот вариант местечкового масштаба, даже прибытия трисолярианцев ожидать не стоит из недавно прочитанного Лю Цысиня - Задача трёх тел
Все гораздо прозаичнее, ближе и страшнее...