4

Я в непрекращающемся восторге…

Мало того, что роман написан замечательным языком. Мало того, что он был написан задолго до всех фантазийных миров настоящего, словно преждевременно родившийся человек будущего. Он и сейчас хорош! Ну.. возможно кроме затянутого финала

Я не знаю, стоит ли искать подтекст и скрытый двойной смысл в каждом предложении. Иногда мне казалось, что автор купается в своем созданном мире, как Данилов в молниях. Захотел – ехидно посмеялся над практичными хлопобудами-будохлопами, захотел – развлекся похождениями Кармадона в образе синего быка. А какой узнаваемый мир советских учреждений в романе, мир, в котором никто не занимается делом, зато обмен, примерка, купля, продажа шмоток идет полным ходом

Принял Данилов участие в обсуждении и примерке и других вещей. Ему было жалко Клавдию – она теряла такой рабочий день

А музыка… Как сложно писать о музыке, оставляя читателю возможность самому додумывать, что же за музыка звучит в душе героя, но кажется автору это удалось

Но еще это романтизированный мир моего детства. Знаменитая на всю Москву пончиковая у Останкинского пруда – бабушка водила меня в Останкино кататься на коньках, а на обратном пути мы ели пончики в скромной палаточке. Марьинские бани около завода «Калибр» - про бани ничего не знаю, но завод «Калибр» был виден с балкона, если вытянуться подальше. Пожар в магазине «Бытовая химия» - какими слухами он обрастал во дворовом фольклоре, как перешептывались старшие, как мы ловили самые невероятные факты от очевидцев. А Ростокинский акведук, который расщедрившийся Данилов чуть не отдал Кармадону на сувениры, находится рядом с моим нынешним домом. Так что проникновение в мир, созданный автором, было полным.

Есть у меня некоторое недовольство. Снова в Данилове мы видим кочующий из романа в роман образ интеллигента-недотепы, совершенно не способного справиться с властной бывшей супругой. Нет, как раз Клавдия вполне реальна, родная сестра Варвары из «Осеннего марафона», пиявка-захребетница, исключительно живучий типаж, благополучно доползший до нашего времени. Но сам-то Данилов, демон на договоре, он же не слабовольный Бузыкин, а пасует перед напором Клавдии, скукоживается и жухнет. Не верю. Напрасно его автор так опустил, не бывает.

И в то же время любовь Данилова и Наташи для меня несомненна и не требует разъяснений. Более того, автор ухитрился найти точные слова. Не романтичные ахи, не сексуальное придыхание – именно то, что требовалось