5 Бегство от кредиторов, принёсшее славу

Первые две песни “Паломничества” Байрон писал в течение трех лет, с 1809 по 1811 годы. В то время, как путешествовал по странам Средиземноморья и Ближнего Востока. Что его побудило отправиться в этот гран-тур? Автор критической статьи о Байроне Елистратова ничего не говорит по этому поводу. А вот “Нью-Йорк Таймс” от 1898 года дает вполне понятные причины – бегство Байрона от многочисленных кредиторов и бывшей возлюбленной – Мэри Чеворт. И это еще не все. Байрон очень интересовался Османской Империей, Персией, и вообще исламом, это и обусловило намеченный им маршрут.

Итак, мы открываем первую часть нашей книги. События разворачиваются где-то в Англии, в Средневековье. О времени действия можно судить по титулу главного героя – чайльд, который был в ходу до XV века, и занимал промежуточное положение между оруженосцем и рыцарем. Так вот, главный герой поэмы, устав от суеты разгульной светской жизни, отправляется в плавание. И его первым пристанищем становится Португалия.

Португалия. Не откладывая основную задумку поэмы в долгий ящик, Байрон, описывая чудные пейзажи Португалии, тут же и приступает к изложению всех своих политических взглядов, и прежде всего, на войну с Наполеоном, которая во времена его турне была в полном разгаре. Он ненавидел португальцев, называя их презренными рабами, и явно имел предубеждения против всей страны. Чего только стоит следующая строчка: “Любое, пусть роскошное, жилье, как вся страна, нечисто, неопрятно…” Откуда же эта неприязнь? Версий может быть много. Например, известно, что король Португалии Жуан VI, бежал в Бразилию, бросив страну на растерзание французам. И освобождать её от Наполеона пришлось именно англичанам (правда, при поддержке местных повстанцев).

Испания. Прибыв в Испанию, умонастроение главного героя меняется на противоположное. Так, испанцев он видит мужественными, гордыми и величавыми: “Он знает, что испанец не таков, как португальский раб, подлейший из рабов”. Да и сама Испания представляется ему образцом человеческой вольности и жизнелюбия. Путешествуя по Испании, герой мало вдаётся в описания природы, зато не скупится на похвалу красоты испанских женщин.

Греция. Здесь Байрон находит благодатнейшую почву для своего поэтического гения. Прибыв в Грецию, Гарольд неторопливо бродит по историческим местам, вспоминая подвиги мифических и исторических героев. Он сожалеет об утраченной славе Греции, и терзается вопросом, куда подевались настоящие греки, способные положить конец многовековому турецкому господству.

Бельгия. За третью часть «Паломничества» Байрон взялся в 1816 году, когда наполеоновская армия была уже разгромлена объединенными силами Блюхера и Веллингтона. Поэтому Гарольду, очутившись у Ватерлоо, приходится лишь вздыхать о тщетности пролитой крови: «Но мир на самом страшном из полей с победой получил лишь новых королей». Да, идея равенства и справедливости, на которую когда-то уповал Байрон, оказалась утопией – в результате наполеоновских войн на французский престол вернулись Бурбоны, а раздробленная Германия обзавелась ни много ни мало – тридцатью-восьмью монархами!

Швейцария. «Лучше гор могут быть только горы!» Байрон этого не говорил, но наверняка об этом думал, когда описывал невероятные красоты Альп и кристально-чистых озёр Швейцарии. На этой «земле обетованной» родилась титаническая фигура Руссо. Настолько титаническая, что Гарольд поставил ему в заслугу Великую французскую революцию: «Не так ли было с Францией, веками униженной, стонавшей под ярмом, пока не поднял ярой мести знамя народ, разбуженный Русо…».

Италия. Путешествию по Италии Байрон посвятил всю четвёртую песнь. Здесь то и дело настойчиво повторяется одна и та же мысль – бренность страстей человеческих – и подтверждением тому, служат многочисленные руины и полуразрушенные памятники – немые свидетели былого величия Рима.

Если уж откровенно, поэма читается тяжело. Слог у неё неровный, с непарной рифмой (спенсерова строфа). Также даёт о себе знать байроновская эрудиция – читать поэму без комментариев невозможно, здесь масса упоминаний разнообразных мифов и исторических событий, неизвестных большинству читателей. Поэтому читать, то и дело заглядывая в комментарии, кои обретались в конце моей книги, было крайне утомительным. Но что бы я ни говорил, и каким бы ироническим ни казался тон моей рецензии – читать это нужно всем без исключения!