4.5 В каждом здоровом, жизнедеятельном семействе кто-то один расплачивается за всех

Масштабная книга, которую автор на протяжении двадцати месяцев писал в затворничестве в аризонском захолустье. Наверное, именно эта обстановка позволила ему в полной мере передать дух сонного шахтерского городка на Среднем Западе рубежа XIX и XX веков, где разворачиваются основные события книги.

Первая же строчка обманчиво обещает нам захватывающий детективный сюжет с переодеваниями и погонями: "Летом 1902 года Джон Баррингтон Эшли из города Коултауна, центра небольшого углепромышленного района в южной части штата Иллинойс, предстал перед судом по обвинению в убийстве Брекенриджа Лансинга, жителя того же города. Он был признан виновным и приговорен к смертной казни. Пять суток спустя, в ночь на вторник 22 июля, он бежал из-под стражи по дороге к месту исполнения приговора". Однако уже через несколько страниц становится ясно, что не все так просто, и смысл тут не в поиске и изобличении истинно виновного, а в том, чтобы понаблюдать за всеми этими людьми до и после трагического события и понять, почему все произошло так, а не иначе.

Главные действующие лица - семьи Эшли и Лансинг, взрослые и их дети. Джон Эшли - подлинный человек Дня Восьмого, человек не прошлого, а будущего, альтруист и изобретатель, который вроде и любит свою семью, она играет в его жизни большую роль, но все же не главную. Его жена Беата растворилась в муже, и на детей ее любви уже не хватает, что они чувствуют. Брекенридж Лансинг бездарь и тупица, однако наделен талантом очаровывать и грамотно приседать на уши, именно поэтому он занимает должность начальника шахта, а Джон всего лишь инженер. Юстейсия Лансинг - красавица-креолка, на которую заглядываются все мужчины в городе, и ее муж постоянно мучается от дикой ревности, хотя поводы для этого, в общем-то, надуманы. Дети обеих семей на протяжении романа вырастают во вполне успешных взрослых, вернее, кто вырастает, чья судьба обрывается без конечной точки, кто переживает многих родных, но свои последние годы вынужден коротать на больничной койке, никого не узнавая...

Безусловно, с точки зрения современного читателя все эти люди кажутся не совсем настоящими, кто-то чересчур праведен и добродетелен, кто-то излишне работоспособен (Роджер в Чикаго порхал с одной работы на другую, и везде со всем справлялся и становился всеобщим любимцем - гм, гм), кто-то неуемно принципиален, как Беата в своем затворничестве. Правосудие в романе показано совершенно неработающим, следствие проведено из рук вон плохо, приговор состряпан поспешно, и вообще "люди видят то, что хотят видеть". Много моментов, демонстрирующих, насколько хрупка стабильность, что один день может круто изменить всю жизнь, что мир не без добрых людей, но и не без злых, и щедро сея семена добра, вместе с ними даешь жизнь всходам зла, ибо в ответ на доброту, альтруизм, бескорыстие и прочие светлые проявления иные люди могут проявить злобу, зависть, мелочность, ненависть.

В романе много размышлений о вере, от христианской в ее разных проявлениях до греческой мифологии и буддизма, а главным источником мудрости становится доктор Гиллиз, человек, который проповедует о будущем, о Дне Восьмом, о том, что человечество изменится, и страх, жестокость, собственничество останутся в прошлом но, по его собственному признанию, сам в это не верит. Внушает уважение русская эмигрантка Ольга Сергеевна Дубкова, которая копит на билет домой и таки реализует свою мечту, вернувшись в Россию в 1911 году, чтобы безвременно сгинуть в водовороте революции. То, как она говорила о своем отце и его борьбе с царизмом, о русском народе-богоносце - прямо мурашки по коже пробирали... Доктор Маккензи с его интересной теорией о греческом пантеоне и о том, что каждому человеку более-менее подходит образ того или иного бога или богини, и миссис Уикершем, разносящая ее в пух и прах, Т.Г. Спидел с его коммунистическими воззрениями, Питер Богардус с его верой в карму и перерождение, тогда как каждый день приходится по несколько часов проводить в больничной комнате с умирающими.... Многогранно, возможно, несколько назидательно, но классика она и есть классика, а гений-одиночка Уайлдер умел быть наблюдательным.

"Люди благополучные и здравомыслящие ничего не открывают и не изобретают, а, отжив положенный срок, превращаются в перегной".