Кинематографический Ленин - картавящий бодрячок, неугомонно хлопочущий о революции, - надолго переживет своих создателей в устойчиво воспроизводившихся контекстах, в которых анекдотически ребячливое поведение вождя революции оценивалось с панибратским добродушием и предсказуемой симпатией. Расхожие приметы ленинского облика воспроизводились, например, стихотворной "загадкой", якобы напечатанной, по широко распространенному (но ошибочному) убеждению, в одном из детских журналов:

Это что за большевик
Лезет там на броневик?
Он простую кепку носит,
Букву "р" не произносит,
Очень добрый и простой.
Догадайся, кто такой
(...)
В равнении на маленького Володю советские школьники в определенном смысле уравнивались с ним: то, что они знали о Ленине-ребенке, делало его эталоном для подражания, но не превращало его в недосягаемый идеал, воплощенный Сталиным.
(...)
Сколь бы часто Сталин ни изображался вместе с детьми, он - в отличие от Ленина - навсегда остался для них символическим отцом, но никогда не стал для них сверстником.