Но имя Белого прозвучало в нашем доме еще до Алиной молитвы, задолго до самой Али, и совсем не в этом доме, и совсем иначе, ибо произнесено оно было далеко не трехлетним ангелом, а именно: моей теткой, женой моего дяди, историка, профессора Димитрия Владимировича Цветаева, и с далеко не молитвенной интонацией.

- Последние времена пришли! - кипела она и пенилась на моего тихонько отсаживавшегося отца. - Вот еще какой-то Андрей Белый завелся, завтра читает лекцию. Мало им Горького - Максима, Белый -Андрей понадобился! А то еще какой-то Александр Блок (что за фамилия такая? Из жидов, должно быть!) сочинил «Прекрасную Даму», уж одно название чего стоит, стыда нет! Раньше тоже про дам писали, только не печатали, а в стол прятали, - разве что в приятельской компании. А всего хуже, что из приличной семьи, профессорский сын, Николая Димитриевича Бугаева сын. Почему не Бугаев - Борис, а Белый - Андрей? От отца отрекаться? Видно, уж такого насочинил, что подписать стыдно? Что за Белый такой? Ангел или в нижнем белье сумасшедший на улицу выскочил? - разорялась она, вся трясясь бриллиантами, крючковатым носом и непрестанно моргающими (нервный тик) желтыми глазами.

- Молодость, Елизавета Евграфовна, молодость! - кротко отвечал мой отец. - А о чем лекция?

- О символизме, изволите ли видеть! То-то символизм какой-то выдумали, что символа веры не знают!

- Ну, ничего такого особо вредного я в этом еще не вижу... - осторожно (так по неизбежности просовывают руку в клетку к злому попугаю) вставлял мой отец, опасавшийся раздражать людей, а особенно - дам, а особенно - родственных, а особенно - родственных с нервным тиком (всегда - вся - тряслась, как ненадежно поставленная, неосторожно задетая, перегруженная свечами и мелочами зажженная елка, ежесекундно угрожающая рухнуть, загореться и сжечь). - Все лучше, чем ходить на сходки...

- Студент! - уже кричала Какаду (прозвище из-за крючковатости носа и желтизны птичьих глаз). - Учиться надо, а не лекции читать, отца позорить!

- Ну, полно, полно, голубушка, - ввязался вовремя подоспевший добродушнейший мой дядя Митя, заслуженный профессор, автор капитального труда о скучнейшем из царей - Василии Шуйском и директор Коммерческого училища на Остоженке, воспитанниками которого за малый рост, огромную черную бороду, прыть и черносотенство был прозван Черномор. - Что ты так разволновалась? Одни в юности за хорошенькими женщинами ухаживают, другие - про символизм докладывают, ха-ха-ха! Отец - почтенный, может быть, еще и из сына выйдет прок. - А ты как думаешь, Марина? Что лучше: на балах отплясывать или про символизм докладывать? Впрочем, тебе еще рано... -неизвестно к чему относя это «рано», к балам или символизму...

"ПЛЕННЫЙ ДУХ"