Внезапно я осознал, что проник в сущность стихотворения, над которым тогда трудился. Наставник Да-хуэй сказал: "Листья лотоса, совершенно круглые, чище, чем зеркало; водные каштаны, острые иглы, острее, чем шило". Словно яркий луч света прорезал тогда тьму. Преисполненный радости, я внезапно споткнулся и упал лицом прямо в грязь. Моя ряса пропиталась ею насквозь, но я подумал только: "Что испачканная ряса по сравнению с этой радостью!" Я повернулся на спину и застыл в грязи без движения.
Но в ту же минуту ко мне подоспели какие-то случайные прохожие. Они в тревоге уставились на меня, лежащего, словно мертвец, на дороге. Ко мне потянулись руки, меня подняли. "Он без сознания?", - шумели голоса вокруг. "Он мертв?" - спросил кто-то.
Когда чувства вернулись ко мне, я радостно захлопал в ладоши и громко захохотал. Мои спасители отшатнулись от меня, на их лицах мелькнуло сомнение. Они воскликнули "Сумасшедший монах!" и разбежались. Так повторилось то, что уже произошло несколько лет назад в Иияма. Так я испытал одно из восемнадцати сатори, о которых я рассказывал ранее