"Матвей Гаврилович вообще понравился Саше своим чувством юмора. Еще днем, показывая им уборную на улице, всячески расхваливал ее преимущества, говоря, что щели в досках позволяют экономить на освежителе воздуха. И хоть деревянный туалет вызывал у Саши первобытный ужас, она не могла не смеяться, глядя на поразительно серьезное лицо Матвея Гавриловича и смешинки в его выцветших глазах, когда он кидал взгляды на бледную Нину.

– А где вы моетесь? – полуобморочным голосом спросила та, когда с уборной все стало понятно.

– Так ведь вот, – доктор широким жестом указал на плещущуюся прямо за его огородом Каму.

– А зимой?

Матвей Гаврилович посмотрел на Нину, потом на Сашу и, увидев по лицу последней, что она с трудом сдерживает смех, с убийственно серьезным лицом произнес:

– Да сколько там той зимы?

Нина несколько раз хлопнула ресницами, прижала ладонь к губам и быстро-быстро зашагала к дому. Когда она скрылась за дверью, Саша все же рассмеялась. Она сразу заприметила в каморке его дома большой умывальник и таз, прислоненный к стене. Конечно, воду нужно было греть, но в Каме никто не мылся.

– Доктор, испугаете мне девочку, что с ней тогда делать? В понедельник на пароме обратно отправлять?

Матвей Гаврилович виновато склонил голову.

– Простите, Сашенька, старого дурака. Давайте скажу ей, что у меня большие запасы самогона в погребе, можно проводить асептику и антисептику снаружи и изнутри даже без мытья."