В первые дни жизни у полковника Лунде я не задумывался над тем, кто же убирает этот огромный нелепый дом. Дом, который давно не красили, дом, где полы давно не циклеваны, а потрескавшийся линолеум на втором этаже заботливо и тщательно прибит медными гвоздиками.
Помню только, что в те первые дни я думал: кто бы ни убирал этот огромный нелепый дом, делает он это на совесть. Весь дом был пропитан добрым старомодным ароматом — смесью запахов зеленого мыла и мебельной политуры.
Но очень скоро я понял, кто именно содержал в такой образцовой чистоте этот огромный нелепый дом.
Это делали все три женщины семейства Лунде. Такие же несхожие, как воздух, вода и огонь, они работали дружно и споро, поддерживая в доме полковника Лунде по-военному безупречный порядок.
Шли недели, и много раз я деликатно проводил рекогносцировку.
Сказать по правде, я нисколько не удивился, застав в подвальной прачечной маленькую фрёкен Лунде у гладильной доски. Широкий порез на ее лбу уже превратился в красную полоску, которая со временем станет белым шрамом.
Не удивился я даже тогда, когда увидел Викторию с ушатом воды и половой тряпкой в руках, хотя раньше я почему-то думал, что она чурается домашней работы. Но я сшибся. Виктория трудилась так же охотно и успешно, как ее тетушка.
Больше всего меня поразило, когда я увидел на кухне Люси в роли старательной, умелой стряпухи.