-- А что, фрейлейн, давно я вас хотел спросить, во Христа-то вы сами веруете?

-- Как, во Христа! Да разве неизвестно вашему высочеству, что все мы -- лютеране?..

-- Я не о всех, а только о вашей милости. Говорил я как-то с вашим уже учителем, Лейбницем, так тот вилял, вилял, водил меня за нос, а я тогда же подумал, что он по-настоящему во Христа не верует. Ну, а вы -- как?

Он смотрел на меня пристально. Я опустила глаза и почему-то вдруг вспомнила все свои сомнения, споры с Лейбницем, неразрешимые противоречия метафизики и теологии.

-- Я думаю, -- начала я тоже вилять, -- что Христос -- самый праведный и мудрый из людей... -- А не Сын Божий? -- Мы все сыны Божии...

-- И Он, как все?

Мне не хотелось лгать -- я молчала.

-- Ну вот то-то и есть! -- проговорил он с таким выражением в лице, какого я еще никогда у него не видела. Мудры вы, сильны, честны, славны. Все у вас есть. А Христа нет. Да и на что вам? Сами себя спасаете. Мы же глупы, нищи, наги, пьяны, смрадны, хуже варваров, хуже скотов и всегда погибаем. А Христос Батюшка с нами есть и будет во веки веков. Им, Светом, спасаемся!