Формально говоря, в российской экономике существует обычная для всего мира система форм собственности. Однако формальные корпоративные структуры дополняются неформальными клановыми отношениями, связывающими множество фирм и предприятий в большие иерархически организованные группы. Эти кланово-корпоративные группы включают в себя одну или несколько промышленных компаний, а также финансовые корпорации и торговые фирмы, через которые проходят основные финансовые потоки. Часто для управления финансовыми потоками используются офшорные компании и фирмы-однодневки, что делает бизнес малопрозрачным. Нередко для обеспечения формального контроля над всей группой или ее частью создается головная холдинговая компания, но формальный контроль не является обязательным условием главенства в группе. Кроме того, любая группа включает в себя систему лоббистских отношений с государственным аппаратом, систему прямого или косвенного участия «нужных» государственных чиновников в бизнесе, а нередко и более беззастенчивые формы коррупции.
Именно такая (соединяющая черты гегемонии корпоративного капитала, личной полуфеодальной зависимости и постсоветского протекционизма) система неформальных отношений охраняет права принадлежащих к ней собственников (но лишь в меру соответствия интересам хозяев клана), обеспечивает доступ предприятий к финансовым ресурсам и рынкам сбыта, служит контролю над центрами производства прибыли и ее изъятию и перераспределению хозяевами клана. В этой системе нет места компромиссу интересов собственников и трудящихся: работники выступают лишь как один из ресурсов, который так же, как и природные ресурсы, и доставшийся от советских времен основной капитал, нужно выжать досуха — а там хоть трава не расти (и она таки расти не будет).