Мы пытались крепиться, каждый из нас скрывал боль под маской гнева. По крайней мере, так нам казалось, пока мы не услышали пронзительный мяукающий звук. Поначалу мы не понимали, откуда он и что означает. Довольно раздражающий, неприятный звук. Но так как он не замолкал, до нас стало доходить, что это плач встревоженного носорога, о котором упоминала Лиза. Всматриваясь между деревянными стойками, разделяющими два вольера, мы разглядели носорога, стоящего у соседней двери. Он без устали, как заведенный, ходил вдоль изгороди и все время возбужденно скулил. Мы никогда в точности не узнаем, что означали эти крики – эти бессознательные, полные эмоций детские крики. И хотя опасно наделять животных человеческими свойствами, но тогда невозможно было не услышать в этих криках неподдельную искренность и боль – крик растерянности, горя и тревоги. Почему его друг не отвечает? Почему вокруг него суетится так много людей? Почему такой отчетливый запах крови, который он внутренним чутьем осознавал как опасность, как что-то неправильное?
Для нас же этот жалобный и слабый крик, исходивший от такого невероятно большого и сильного существа, стал последней каплей. Словно бы он умолял нас от имени всех носорогов сделать что-то. Я отвернулся, радуясь тому, что мои глаза скрыты солнцезащитными очками. У меня уже больше не было сил сдерживать слезы.