Такъ не сумѣетъ ли кто изъ твоихъ близкихъ, Кэтъ? Я спрошу у нихъ. Слушай! Я знаю, что ты меня любишь, и сегодня вечеромъ, какъ только придешь въ свою свѣтлицу, станешь разспрашивать обо мнѣ свою подругу, и знаю, будешь бранить во мнѣ какъ разъ то, что тебѣ нравится во мнѣ. Но, милая Кэтъ, прошу тебя, смѣйся надо мной въ мѣру, моя прекрасная принцесса,-- вѣдь я люблю тебя безъ мѣры. Если ты когда-нибудь станешь моей, Кэтъ, а я крѣпко вѣрю, что ты будешь моей, то выйдетъ, что я завоевалъ тебя этой войной, и поэтому отъ тебя непремѣнно родятся удалые воины! Ну что же, не смастерить ли намъ съ тобой эдакъ между днями святого Діонисія и святого Георгія мальчугана, который заберется въ самый Константинополь и схватитъ турку за бороду? А?