– Такова пустыня, – сказал он наконец, – если заберешься так глубоко, куда не ведут никакие пути. Всякий странник песков знает об этом, но никто не говорит. Пустыня не принадлежит нам. Тут, где не выживет ни один человек, где нет и стебелька или капли воды, лежит царство существ, которые старше нашего мира. Им нет нужды ни пить, ни есть. Они сами суть свет и огонь. Они те, кем хотят быть. Дрожащий столп воздуха или песчаный вихрь. Мы идем сквозь их царство. Они либо позволят нам пройти, либо нет. Порой они кричат или насмехаются, но это ничего не значит. Мы должны тут идти, как если бы шли сквозь чей-то дом. Тихо и осторожно. Не пытайтесь нападать, даже если они начнут появляться в лагере, дергать за паланкины и ворошить вещи.
– Кто они? – спросил я.
– Мы зовем их живым огнем, Н’Мату. У вас про них говорят «ифрисы», но вы не понимаете, о чем говорите. Амитраи не умеют выжить в пустыне.
– Мы кирененцы, – рявкнул я.
– Знаю, сынок, но здесь это значения не имеет. Есть лишь небо, песок, ифрисы и люди. И вы, и мы тут одинаково чужие.