Самолётик (глава необязательная и последняя)

Кешка проснулся довольно рано. Солнце уже поднялось над крышей соседнего дома, но все ещё спали. «Суббота», — вспомнил он. Надо же, как хорошо! Кешка любил субботу; и больше всего ему нравилось выйти из дома в тишине, не разбудив родителей. Была в этом какая-то серьёзность — самому позавтракать, самому закрыть дверь — и чтобы мама не проснулась, и не дёргала взрослого, в общем-то, человека всякими там «Шарф надел? Сменку не забыл? А ключ?»

Сегодня как раз все спят; отлично! Кешка вспоминал всю эту сумасшедшую неделю и его вдруг накрыло такое настроение — то самое, которое пихнуло его когда-то на толстую трубу. Захотелось сделать что-нибудь этакое!

Кешка решил пожертвовать завтраком, сунул в сумку банан и осторожно закрыл за собой дверь. Вниз, на улицу? Нет, наверх!

Он протянул руку к кнопке лифта, но, представив себе его грохот, передумал — лучше так, по лестнице! И через ступеньку помчался наверх, на самый двенадцатый этаж. Влез на чёрную чердачную лестницу. Подёргал замок на чердак — ерунда! Обняв рукой ступеньку, чтобы ненароком не загреметь, достал ножик. Минута — и готово, открыто! Не зря Герцель научил его этому несложному фокусу.

Чердак, ещё лесенка — и вот, наконец, он на крыше!

Внизу город спал ленивым субботним сном. Чуть слышно тренькнул трамвай, сверху казавшийся неторопливой гусеницей. Каркнула спросонья ворона — и всё, опять тишина. Кешка стянул шапку, чтобы не унесло ветром. Давно он не был здесь! Надо будет Тане показать. Вон её дом, в той стороне. Вот игрушечная школа, парк, стадион…

Кешка выдрал из тетрадки листок бумаги, присел коленями на сумку и аккуратно стал складывать самолётик. Потом выбрал направление — куда дует ветер. Крепко сжал самолёт двумя пальцами и ровным сильным движением запустил в небо.

Самолётик чуть дрогнул, но потом выровнялся. И вдруг поймал какой-то волшебный поток воздуха и, вместо того, чтобы начать снижение, наоборот стал подниматься всё выше и выше, к солнцу.

Кешка следил за ним, пока не заслезились глаза. А когда он вытер их рукавом, самолётика уже не было видно.