Жил однажды мужчина, который любил жену свою так,
что у него не хватало сил ни на что другое.
Сапоги у него на ногах развалились, тулуп истрепался
до паутины,
а пуговицы с рубашки улетали в небеса
только от ударов любящего сердца.
Жена страдала от укусов бедности,
нищета заглядывала в окна, ничто не ладилось,
а муж только знай себе любил.

Это случилось в России при свете коптилки,
когда люди были еще снегами богаты,
когда водка сверкала в надтреснутых стопках, как яхонт,
и огуречный ломтик был прозрачен подобно мечте,
а возле усадьбы священника у каменного амбара
на поводке у собаки звенел бубенец, как бывает во сне.
Морозной ночью меня осенило: собаки — это
пироги сердца,
теплые и сытные, и где-то в глубинах души
у меня глыбой
кусок старой России, кроха тяжкой, как крест, любви.
Удавки звезд качаются тихо,
угол дома корёжится, рвется,
что-то ломается в этом безмолвии.
То тут, то там в снегу умирает старое дерево,
деревянное сердце не переносит эдакого холода.
В мерцании ночи спит Бог — старая история,
а у луны такой взгляд, будто настал конец света.