Существует и вторая, имманентная причина краха нацистского имперского проекта. С точки зрения демографии, 80 миллионов немцев могли владычествовать над Европой. Теоретически Германии было легче управлять Украиной, чем Великобритании – Уттар-Прадешем: Киев ближе к Берлину, чем Канпур к Лондону. С другой стороны, в 1941 году немцев искренне приветствовали как освободителей во многих областях Украины, и не только там: на западе СССР жили этнические меньшинства, к которым Сталин относился с подозрением и подвергал репрессиям в 30-х годах. Многие надеялись, что власть немцев будет лучше власти русских. И все же немцы совершенно не сумели воспользоваться этими преимуществами.

“Высокомерные, заносчивые немцы из рейха”, щеголявшие шикарными мундирами, были чужды даже этническим немцам, которых они якобы освобождали от иноземного гнета. Хуже того, они даже гордились тем, что подвластные народы голодали. “Я выдавлю из этой страны все, до последней капли, – объявил Эрих Кох, назначенный рейхскомиссаром Украины. – Я приехал не для того, чтобы работать на благосостояние этого народа”. Геринг хвалился тем, что “ему наплевать” на тех, кто не является немцами: пусть “умирают от голода”. Примером бесчеловечности нацистов может служить их обращение с советскими военнопленными, захваченными в ходе операции “Барбаросса”. К февралю 1942 года из 3,9 миллиона пленных в живых осталось лишь 1,1 миллиона. Этих людей, загнанных за колючую проволоку, предоставили разрушительному действию недоедания и болезней. При этом нацистам было мало морить жертвы голодом. Они чинили над ними насилие, варьировавшееся от импровизированных избиений (за отказ делать нацистское приветствие или, напротив, за то, что такое приветствие делали без приказа) до геноцида, осуществляемого индустриальными методами. Все это очень напоминало расправу с гереро – теперь в другом масштабе.

Некоторые немцы осознавали безумие происходящего. По словам гауляйтера Альфреда Фрауенфельда (февраль 1944 года),
принцип безжалостной жестокости, обращение со страной [Украиной] согласно… мнениям и методам, применявшимся в прошлом к “цветным” порабощенным народам; и факт, противоречащий всякой разумной политике: презрение к этому народу проявлялось при каждом удобном и неудобном случае, и не только в действиях по отношению к его представителям, но и на словах… Все это свидетельствует о полном отсутствии инстинкта обращения с иностранцами, которое ввиду его последствий можно назвать лишь… катастрофическим.

То был, как выразился чиновник из Министерства оккупированных восточных территорий, “шедевр ошибочной политики… – за год загнать в леса и болота, сделать партизанами людей, настроенных абсолютно прогермански, торжественно приветствовавших нас как освободителей!”