В раскрытии образа Мадонны Рафаэль превзошел всех художников Возрождения. Его Мадонна обращена к зрителю. Она не занята ребенком, как Мадонны Леонардо да Винчи, не погружена в себя, как героини ранних произведений мастера. Мария Рафаэля, двигаясь по белоснежным облакам навстречу зрителю, ведет с ним душевную и скорбную беседу. В ее широко раскрытых глазах видна и материнская любовь, и некоторая растерянность, и безысходность, и смирение, и глубокое переживание за дальнейшую судьбу ее горячо любимого сына. Она как провидица знает все, что случится с ее ребенком, однако ради спасения людей готова принести его в жертву. Той же серьезностью и знанием своей судьбы обладает и младенец Христос, бесстрашно смотрящий вперед.