Эх, Кидзуки, подумал я. Я в отличие от тебя решил жить и решил, что
буду жить правильно. Тебе тоже без сомнения было тяжело, но и мне ведь
тяжело, честное слово. И это тоже из-за того, что ты умер и оставил Наоко.
Но я ее ни за что не брошу. Я ее люблю и я сильнее, чем она. И я стану еще
сильнее, чем сейчас. И я повзрослею. Стану взрослым. Иначе нельзя.
до сих пор мне хотелось оставаться таким же, как в
семнадцать-восемнадцать лет. Но теперь я так не думаю. Я уже не подросток. Я
чувствую такие вещи, как ответственность. Эх, Кидзуки, не тот я уже, каким
был вместе с тобой. Мне уже двадцать лет. Так что я должен вносить плату за
то, чтобы продолжать жить дальше.