- В час дня, ваше превосходительство.
И этот "завтрашний час дня", который еще так недавно ничем не отличался от других, был только спокойным движением стрелки по циферблату золотых часов, вдруг приобрел зловещую убедительность, выскочил из циферблата, стал жить отдельно, вытянулся, как огромный черный столб, всю жизнь разрезающий надвое. Как будто ни до него, ни после него не существовало никаких других часов, а он только один, наглый и самомнительный, имел право на какое-то особенное существование.
- Ну? Чего тебе надо? - сквозь зубы, сердито спросил министр.
Орали граммофоны:
- В час дня, ваше превосходительство! - И черный столб ухмылялся и кланялся.