Был новый год, племя послало жреца гадать в лес, навстречу выползла змея и сказала: "Будет засуха, запасайте еду". Запасли, выжили; жрец пошел с подарками благодарить змею, но у самой норы раздумал и повернул прочь. На второй год змея сказала: "Будет война, собирайтесь с силами". Собрались, победили; жрец пошел благодарить змею, но когда она выползла из норы, то передумал и хотел ее растоптать, но змея скрылась. На третий год змея сказала: "Будет большой урожай, готовьтесь к сбору". Приготовились, собрали; жрец пошел с тройными подарками благодарить и просить прощения. Но змея сказала: "Прошлое — не вина, а щедрость — не заслуга. Было бесхлебье — и ты пожалел мне корма. Была война — и ты хотел меня убить. Теперь всего много — и ты несешь мне подарки. Каково время, таковы и мы".

Эту потрясающую сомалийскую сказку я прочла дважды. Первый раз у академика Гаспарова, в его бессмертных "Записях и выписках". Второй раз - в этой небольшой яркой книге. Ту же самую, да немного другую.
В этом "немного другом" и есть главный пафос творчества Дмитрия Гайдука, современного сказителя, юмориста, философа и просто невероятной личности. Он начинал в девяностые годы. Когда-нибудь соберусь с духом и напишу рецензию на его «Растаманские сказки», открывшие широкому читателю маргинальный, и безумный, и безумно смешной, и трагичный мир курцов конопли.
Боже упаси глумиться! Я серьёзно, открыли мир. Взрослые дамы с маникюром и дяди с дипломатами, блаженно хихикая, повторяли "Держись за стул, я тебе сейчас вылезу!", "Ну, что, зелёная? допрыгалась?", "колбасно-ракетные происки", "приехал с командировки – в чужих тапках и с пустым мусорным ведром" и тому подобные фразы, даже вне контекста вызывающие некое лучезарное чувство. В тогдашнем тёмном маразме так требовала душа маразма светлого...
Потом были новые сказки, тонко-ироничные "Сцены из библейской жизни", жутковатые почти по-гоголевски "Чужие глаза", и вот теперь полтавский словоплёт замахнулся... Нет, не на Вильяма нашего Шекспира! Поднимайте выше! На самого великого индийца Сомадеву, чей несравненный "Океан сказаний" уже десять веков захлёстывает нас священной мудростью, облечённой в изящную фантастическую форму. Что, вас не захлёстывает?! Вы не читали?!
Аналогично. Литература древности, сколь угодно высококачественная, не всегда популярна. Ведь воспринимать её даже с комментариями (особенно с комментариями) сложно. И вот Дмитрий Гайдук бросает вызов обывательским представлениям о Кашмире одиннадцатого столетия.

Ты виноват перед самим собой. Боги одарили тебя щедрее, чем любого из смертных – но и эти щедрые дары исчерпаются, если их не приумножать. Уже сейчас ты поверхностен и недогадлив – а через десять лет станешь рассеян и туповат – а ещё через двадцать будешь непонятливым и глупым. Но сам ты это не заметишь – ты по-прежнему будешь считать свой разум совершенным, и придворные подхалимы будут превозносить твою мудрость, обманывая и обкрадывая тебя на каждом шагу...
Тут у Викрама аж внутри похолодело: ведь старик во многом прав, если не во всём! Ума у царя царей за последние годы явно не прибавилось. И уже не раз он за собой замечал, что временами морозит явный тупняк, во многие новые темы вникать обламывается, а в некоторые просто уже не врубается. И хоть бы кто-нибудь ему об этом намекнул – так нет же! Все кругом долдонят: Викрам премудрый! Викрам гениальный! С таким коллективом и точно мозги на помойку отнесёшь – не сейчас, так через десять лет однозначно.

Короче говоря, в чём там смысл? Благородный царь Викрам пообещал своему наставнику, тому ещё типусу, пойти ночью на кладбище и принести оттуда то, незнамо что. Тем-незнамо чем оказывается бодрячок-покойничек с говорящим именем Бетал, Живчик, который висит кверх тормашками на дереве, совершенно не хочет с этого дерева уходить и имеет секретное оружие: целую коллекцию хитровыдуманных притч-провокаций в жанре загадки: "А ты бы как рассудил?" И стоит Викраму откликнуться, как этот прародитель интернетных троллей освобождается и летит обратно на дерево. Времени осталось до утра... В представлении принимают участие также индийские национальные гномы (не путать с толкиновскими!), чёрное пламя калакута, алкоголики, обезьяны, слоноголовое божество и призрак психопатизированного разбойника, он же "папаня".

В определённый момент начинаешь верить, что Сомадева именно так и писал: хлёстко, задорно, беззлобно и привлекательно. А уж когда бонусом тебя посвящают в принципы психологической дуэли с шайтаном, во вьетнамскую версию происхождения комаров и специфические взаимоотношения врача со Смертью, начинается восторг. И да, не забудьте: любимая сказка академика Гаспарова. Каково время, таковы и мы.