Меня совратила аннотация. По прочтении которой думаешь, что ты будешь читать книгу о войне. О лётчицах женского полка ночных бомбардировщиков. О доблестях, о подвигах, о славе (как писал в своё время поэт А. Блок). Пусть это будет американский взгляд на то время и на тех людей, но всё-таки это будет взгляд, устремлённый на упомянутых в аннотации «ночных ведьм», на их боевую работу, на ежедневныйночные героизм и мужество — примерно так думал я, выбирая эту книгу для чтения, и примерно на это рассчитывал.
Однако книга оказалась суррогатом. Подделкой. Литературным фастфудом, имитацией, пальмовым маслом, муляжом. Потому что всё военное и героическое в ней было всего лишь движущимся фоном, вторым игровым планом, шевелящимся задником. А на первом плане махрово расцветала лесбийская любовь, страсти по однополой связи, поиски мест для слияния тел нашей главной героини американской фотожурналистки Алекс Престон и советской героической лётчицы Насти Дьяченко. Нет, конечно же описания их горячих и страстных встреч не занимают весь книжный объём, тем более, что такого рода встреч/соединений и было-то всего раз-два и обчёлся. Однако мечты и мысли о тяге девушек друг к другу всё-таки постоянно мелькают в их головах, и автор книги конечно же это исправно озвучивает. А уж когда дело доходит до сцен интима, тот тут Джастин Сарасен не скупится на описания охов и ахов, на прикосновения, поглаживания и проникновения в лоно, на всякие анатомические детали и прочую бульварщину не самого высокого толка, отчего и вся книга превращается в бульварщину и низкопробную попытку хайпануть на модной ныне теме гомосексуальности (кстати сказать, автор и вообще не пренебрегает в своём творчестве темами лесбийских отношений, трансгендеров, даже ЛГБТ-версий библейских событий, видимо подтверждая верность поговорки «у кого что болит, тот про то и говорит»).
А если вам кажется, что я тут преувеличиваю и сгущаю краски, обвиняя роман в низкопробности, то вот вам цитата:
Алекс потянула Настю за собой, и они на цыпочках прошли в гостевую комнату. Как только они оказались на месте, Алекс повернулась к Насте и крепко обняла ее. Это был их первый долгий поцелуй с тех пор, как они целовались в туалетной кабинке в Большом театре. Сейчас они снова тайно уединились, с каждым прикосновением губ пытаясь слиться друг с другом так, чтобы уже никогда не разлучаться.
Оторвавшись от Настиных губ, Алекс сняла с девушки рубаху, затем избавилась от своей и прильнула к теплому молодому телу. В этот момент Алекс ощутила, как между ног у нее разливается невыносимый жар. Она стянула с них обеих нижнее белье, и девушки снова прижались друг к другу, увлекаемые страстью.
После двух лет воздержания Алекс не могла совладать с собой. Она хотела Настю целиком и полностью, хотела быть рядом с ней, внутри нее, хотела поглотить ее. Хотела обладать этой девушкой и принадлежать ей.
Настю тоже охватила страсть. От ее пассивности не осталось и следа. Целуя Алекс, она почти кусала ее. Ее пальцы впивались в тело журналистки, словно когти, а таз вжимался в живот возлюбленной.
Алекс уложила Настю на кровать, а сама опустилась на колени и развела Настины ноги. Без особой прелюдии она прижалась губами к влажному сокровенному месту. Ее руки прошлись вверх по внешней стороне бедер и плотно обхватили Настины ягодицы, в следующий момент ее язык проник в Настю.
– О-о! – вырвалось у девушки.
– Ш-ш-ш, ты должна молчать, – шикнула на нее Алекс и продолжила сладкую пытку. Пока язык Алекс скользил и входил, не останавливаясь, Настя извивалась в ее руках, и необходимость хранить молчание только усиливала ее возбуждение.
О да, именно этого я и хочу, подумала Алекс. Хочу, чтобы каждое утро она просыпалась рядом со мной, мокрая, набухшая, вожделеющая меня, и чтобы каждую ночь она оказывалась в моих объятиях снова.
Алекс оттягивала развязку, как могла, наслаждаясь Настиными сдавленными стонами, и, наконец, отпустила девушку в объятия сотрясающего оргазма. После этого она легла на нее сверху, разделяя с ней закат удовольствия.
Ну и конечно же не обошлось без упоминаний о миллионах изнасилованных русскими солдатами немок — как же без этого. И конечно же «советские войска делали два шага вперед и один назад» (хотя тут же автор пишет, что «немцы отступали по всем фронтам»).
Ну, а ближе к финалу книга и вовсе превратилась в авантюрное чтиво: и Настя становится едва ли не телохранителем Жукова (да-да, того самого нашего маршала), и попытка вербовки Насти американцами, и превращение Алекс в агентессу (во имя любви к Насте, конечно же), и клятва во что бы то ни стало разыскать Настю и воссоединиться с ней — в общем, мутная муть.
Но всё-таки автор удержалась от того, чтобы погрузить в эту грязь реальных лётчиц, хотя имена Марины Расковой и Евдокии Бершанской в книге то и дело упоминаются, однако вне всяких связей с темами интимными и скользкими.
Вот как-то так. А всего-то надо было обратить внимание на радужный значок на обложке книги и задуматься...
