Нечеловечески скрупулезная книга. Автор обещает рассказать о зарождении цивилизации в бассейне Эгейского моря – и делает это удивительно методично, рассматривая весь доступный на момент написания археологический материал, сдабривая это грамотно понятой экономической теорией. Именно крайне стройный теоретический каркас позволил книге оставаться широко известно в узких кругах спустя почти полвека после выхода – археологических данных стало больше, но изящную теоретическую конструкцию они не сломали, даже если в чем-то поколебали.
Так как автор построил работу аналитически, мы будем постоянно находится в третьем тысячелетии до нашей эры, когда сложился тот базис, на котором потом возникла до сих пор поражающая воображение крито-микенская цивилизация (при всей условности термина). Система дворцовой экономики будет упоминаться, но лишь как недосягаемая вершина, а сам рассказ пойдет о позднем неолите и раннем бронзовом веке. Автора они интересуют, как уже сказано, не сами по себе, а как среда возникновения цветущей сложности.
Теоретической основой моделей Ренфрю служат построения Мальтуса (в прямом и, так сказать, инвертированном виде – в варианте, когда рост численности ведет к росту производства продуктов, а не наоборот), модель Ростоу о моменте отрыва (аналогия условная, ибо Ростоу говорил о переходе к индустриальной экономике, но все равно мне понравилась, ибо такие спекуляции я тоже люблю), а также теория систем. Ренфрю пытается разделить человеческую деятельность на подсистемы, желая доказать, что рост хотя бы в двух подсистемах приводит к росту с обратной положительной связью и, следовательно, к переходу всей системы к новому качеству. Запуск системы самоподдерживающегося экономического роста автор объясняет работой мультипликатора (в предисловии к относительно недавнему переизданию сам Ренфрю несколько отыгрывает назад, снижая значимость мультипликатора, но мы ему верить не будем – в 1972 году еще не было современной неолиберальной ортодоксии, так что тогда Ренфрю мог говорить несколько более свободно, в том числе и про условно-плановую экономику дворцов).
Все вышеперечисленное – теоретическая рамка, с помощью которой (и бесконечного убаюкивающего перечисления археологических находок) автор приходит к выводу, что Ким Ир Сен прав. По крайней мере в том, что опираться нужно на собственные силы – выводы Ренфрю говорят, что цивилизация в бассейне Эгейского моря развивалась именно так, без сколько-нибудь заметного влияния Египта и восточных соседей. Именно местный рост в нескольких подсистемах – металлургии и производстве пищи – позволил запустить рост населения и материального уровня культуры. Именно такие выводы, с одной стороны, делают работу Ренфрю такой долгоживущей, а с другой все эти годы дают почву критикам.
Бог с ним, с греческим вариантом чучхе, мне было просто приятно читать эту книгу, ведь автор начинил ее потрясающим количеством графиков и таблиц (я почти без иронии). Эта книга – явный представитель того недолгого периода, когда казалось, что компьютеры смогут помочь в изучении истории, что анализ данных может дать ключи к нерешаемым проблемам познания прошлого. Отсюда все эти корреляции, инфографика, расчеты плотности и т.д. Кроме всего прочего расчеты эти не лишены наглядности, как в случае со сравнением площадей городских поселений и темпов их роста (у греков росло медленно, тогда как в Месопотамии крайне быстро). При этом автор прекрасно понимает, что все эти расчеты отражают не саму древнюю статистику, а лишь наши неполные знания о ней (что, если честно, почти полностью все эти расчеты зачеркивает).
В книге много просто интересного, без отсылок к основной канве. Мечи и пчелки из Малии (у нас отель на Крите был в пешей доступности от этого дворца, я несколько раз туда ходил, а современную копию этих золотых пчелок купил жене на память), отсутствие (на 1972 год) хотя бы одного пересечения между найденными цилиндрическими печатями и оттисками. То, как описано возникновение укреплений на островах, удивительно напоминает рассказ о кембрийском взрыве – как появление хищников привело к появлению панцирей (и резкому росту узнаваемых останков в отложениях), так появление пиратов привело к резкому появлению цитаделей (и накоплению археологического материала в них). Так и тянет поспекулировать о схожести путей биологической и социальной эволюции.
