Галина Юзефович: рецензия на книгу «Семь тучных лет»

Критик: Галина Юзефович
Рецензия на книгу Семь тучных лет
Оценка:

Объясняя, кто такой Этгар Керет, проще всего сказать, что это израильский Довлатов — и это, пожалуй, очень похоже на правду. Смешной, как Довлатов, грустный и желчный, как Довлатов, трогательный и точный, как Довлатов — всего этого у Керета не отнять. Но одно важное отличие все же есть: по сравнению с Довлатовым, которому на протяжении всей жизни мучительно жала в плечах сначала советская, а потом и американская действительность, Керет — фигура исключительно гармоничная. Израиль со всей его щедростью, теплом и неврозами ему точь-в-точь впору, и это обстоятельство позволяет писательскому дару Керета цвести особенно пышным, ничем не стесняемым цветом.

Название авторского сборника «Семь тучных лет» отсылает к библейскому Иосифу, сумевшему разгадать сны фараона: семь тучных коров в одном из них свидетельствовали о предстоящих Египту семи благополучных годах. Семь благополучных лет Керета — это годы его персональной жизни между рождением сына и смертью отца. И, собственно, сюжет сборника (если к собранию коротких текстов-зарисовок вообще применимо слово «сюжет») просто следует хронологии этого периода. Ничего специально счастливого, каких-то немыслимых озарений, творческого экстаза или особых, обостренных радостных переживаний на эти годы не приходится — пожалуй, даже наоборот. Жена автора рожает в тот же день, когда происходит крупный теракт. Война, тревога в связи с появлением в доме младенца, недосып, поездки, ссоры и примирения с женой, поставленный отцу страшный диагноз — вроде бы, ничего наводящего на мысли об особой «тучности», тут нет и в помине. Просто жизнь, просто повседневность, отлитая в слове. Просто «пошел», «поехал», «увидел», «сказал», «съел»… Однако (и в этом на самом деле состоит единственная суперспособность Этгара Керета, делающая его прозу одновременно обаятельной и непересказываемой — обычнейшие бытовые истории, банальные разговоры в транспорте, тривиальные отцовские радости, заурядные мужские переживания) все это обретает у него какое-то непередаваемое, идущее из глубины текста свечение. Свечение, превращающее простую, почти разговорную прозу в чуть старомодном стиле «новой искренности» в совершенно восхитительное чтение.

И, конечно, в данном случае нельзя не сказать хотя бы пары слов про перевод: Линор Горалик, взявшаяся представить Керета российскому читателю, совершила по своему обыкновению небольшое литературное чудо. «Семь тучных лет», с одной стороны, выглядят книгой, изначально написанной по-русски, а с другой, как говорят знатоки иврита, переводчику удалось не потерять ни одной шутки, ни одной значимой детали, ни одного — даже самого маленького — смыслового нюанса.