Четвертое заседание: Зона Тарковского Эдда Савелия

Каждое лето я очень мало читаю и пишу, потому что внезапно появляется много другого, что отбирает мои силы и внимание. Это и огород, и период отпусков коллег и череда дней рождений. У меня огромная очередь идей для постов, но они выходят все реже и реже, потому что я не могу сесть и сконцентрироваться от усталости. Из всех рубрик, что я веду, больше всего моя душа болит за современную русскую прозу, поэтому я решила рассказать про полюбившиеся мне четыре книги, про которые я в блоге почему-то до сих пор не рассказывала.

Роман Сенчин - Зона затопления
Лауреат:
2015 г. — Большая книга
Номинант:
2017 г. — Международная премия имени Фазиля Искандера («Сюжет существования». Проза)
2016 г. — НОС (Премия Новая словесность)
2015 г. — Выбор читателей Лайвлиба (Русская проза)
2015 г. — Студенческий Букер
2015 г. — Ясная Поляна (XXI век)
2015 г. — Национальный бестселлер (Роман)

Если бы в нашей стране была Пулитцеровская премия, то «Зона затопления» стала бы лауреатом. Формулировка премии: «Лучшее произведение художественной прозы, принадлежащее писателю-американцу, изданное в виде книги и предпочтительно посвящённое проблемам американской жизни».

Проблем российской жизни в книге освещено не мало, сама суть книги тыкать и ковырять эти проблемы, рассказывать о них людям, показывать со всех сторон. В книге нет привычных нам пары главных героев и увлекательного сюжета, вместо этого мы наблюдаем почти журналистское расследование, но исключительно языком души. Мы видим проблематику глазами жителей зоны затопления, глазами тех, кого переселяют с родных земель, но это не сколько история злости на судьбу, сколько описание быта жизни, с раскрытием откуда эта злость берётся. Мы живем жизнью пенсионерки, кормим куриц, ковыряемся в огороде, питаемся картошкой. Мы живем жизнью молодой семьи, со своими претензиями между супругами и детьми. Мы живем жизнью журналистки, которая приходит в этот чужой ей мир и видит несправедливость, с которой ничего нельзя сделать. На все эти темы легко говорить поверхностно, но Сенчин говорит об этом изнутри, языком полного погружения.

Но что меня удивило, такой глубокий внутренний анализ пострадавшей стороны выглядит совершенно одиноко, в отсутствии внутренностей мира стороны причиняющей вред. У нас есть разговор двух виновников в самом начале книги и некое внешнее описание еще нескольких чиновников в процессе книги и все. Из-за этого роман выглядит не цельным, не завершенным. Авторский талант музеефицирования быта и места восхищает, но сильное смещение в одну сторону слишком ограничивает огромный потенциал романа.

Хочется сказать, что в романе глубоко разобрана проблематика. Отлично подчеркнуто, как удешевление производства происходит за счет человеческих жизней и экологических катастроф. Как бюрократическая волокита все еще остается «Процессом» Кафки, совершенно не учитывается человеческий фактор и все это непереводимо на человеческий язык. Но это все явления постфактум. Не хватает разбора как это все произошло, тогда роман был бы полнее, проблема яснее, вывод мощнее. Книга мне очень понравилась, но не хватило мне «второго тома».

Павел Селуков - Добыть Тарковского.
Номинант:
2021 г. — ФИКШН35
2020 г. — Большая книга
2020 г. — Национальный бестселлер (Роман)

Добро пожаловать в Пермский край. Край ссыльных и тюрем. Мир, где каждый второй откинувшийся и где стать средним классом - это цель, а не бытность.

Мне, как девушке из среднего класса, не знающей (спасибо родителям) нужды и трудностей, всегда сложно было контактировать с людьми меня окружающими. Я их не понимала, я их избегала, я их боялась. И только сейчас, благодаря литературе, я конец-то могу не только видеть их снаружи, но и приоткрыть дверь внутрь.

Все рассказы живо рисовались в киношные картинки в моей голове. И я все думала, это потому что слова Култаево, Закамск, Кама и иные названия для меня не просто имена собственные, а именно что места, которые имеют свой вид и характер, где я многократно была. Или потому что автор обладает таким талантом слова, что и пары кратких фраз достаточно для визуализации образа. А читается так легко и естественно, потому что речь родная, пермская.

Почти в каждом рассказе есть откинувшийся, преступление, событие неподдельного страха. Но ведь жизнь на этом не должна кончаться? Если выпускают, если живешь дальше, значит и жизнь должна дальше идти, так почему же не выходит? Автор показывает реальные ситуации безысходности и беспросветности, но в каждой истории выход все-таки формируется, в том или ином виде. В большинстве случаев герои находят выход через девушку, через любовь и привязанность. Но не всегда это искренне, иногда это социально навязанная ситуация, которая циклично ведет к новому преступлению, отсидке, страху.

Рассказы очень схожи по тематике, типажу главных героев и их выборов. При желании можно было все это объединить в один роман, тем более что рассказы про разные возраста, от школьников до приличного возраста. Просто сделать двух-трех главных героев, которые все это в себя вместят. Правда есть и рассказы, которые выглядят фантастично, или точнее, слишком жутко. В них есть что-то мистическое, несмотря на полный реализм действия. Это мне напомнило мистику "Петровых в гриппе и вокруг него" Сальникова.

В сборнике в рассказах мелькают даты, и понимаешь, что книга вмещает время от девяностых до наших дней, в котором отчетливо видно, что ничего не меняется. Эти люди, что я не понимала в детстве, они все так же существуют. Кто-то вырастает в такой среде, кто-то только вышел, и продолжает жить в том мире, в котором сел. Менее пугающими они не стали, но более понятными возможно.

Григорий Служитель - Дни Савелия
Лауреат:
2019 г. — Большая книга
2019 г. — Большая книга (Приз читательских симпатий)
2019 г. — Ясная Поляна (Специальный приз компании Samsung «Выбор читателей»)
Номинант:
2019 г. — Ясная Поляна (Современная русская проза)
2019 г. — НОС (Премия Новая словесность)
2019 г. — Национальный бестселлер (Роман)
2018 г. — Выбор читателей Лайвлиба (Русская проза)
2018 г. — Выбор читателей Лайвлиба (Лучшая аудиокнига)

Коты не редкие герои историй, но лично я еще не сталкивалась с настолько удачной именно в реалистичной форме. Если откинуть внутренние переживания кота Савелия, снаружи происходит увлекательная современная русская проза, про быт современности, про современные взаимоотношения.

Мне понравилась приключенческая манера сюжета, не смотря на то, что я приключения как правило не люблю. Здесь же, это оказалось достоинством, которое помогло познакомить нас с многими людьми, и при этом познакомить с отдельными не по разу. Удивительное совпадение встречи с одним и тем же ветеринаром как-то по своему согревало. В какой-то момент привыкаешь к размышлениям Савелия, начинаешь по другому воспринимать котов, по другому смотреть на людей. Люди, о которых думаешь хорошо могут показать себя и с плохой стороны, а люди, которых все привыкли хаять, могут последние деньги отдать за спасение бродячего кота. Мир с высоты двадцати сантиметров может заиграть весьма не стандартными видами. А главное, очевидным становится то, что и до этого было понятно - люди нуждаются в котах, а коты в людях не особо. Мы должны их беречь и защищать ради самих себя в том числе.

Думаю, не мало и в книге очарования от московских реалий, но я в Москве была полтора раза, поэтому прочувствовать по настоящему не смогла, но целостность мира увидела.

Если переложить жизнь Савелия на жизнь человеческую, она потеряет все свое очарование. Получится сирота, сбежавший от приемных родителей, подрабатывающий тут и там, несколько раз тяжело избитый, встретивший первую любовь, имеющий тягу к закрытому, неизвестному прошлому. Печальная болезненная жизнь, полная утраты и одиночества становится интересным приключением кошачьей жизни. Мне понравилась атмосфера, киношность, игра с читателем, но по содержанию мне все время чего-то не хватало. Возможно потому что и кот не совсем человек, и человек не совсем кот.

Дмитрий Захаров - Средняя Эдда
Номинант:
2021 г. — Интерпресскон (Крупная форма (роман))
2021 г. — Новые горизонты
2020 г. — Премия Читателя
2020 г. — Большая книга
2020 г. — Ясная Поляна (Современная русская проза)
2020 г. — Национальный бестселлер (Роман)
2020 г. — АБС-премия (Художественное произведение)

В самом начале меня сносит язык. Он сатиричный, юморной, но скоро ты понимаешь что это ирония, это оскал, это защитная реакция, когда злость переполняет так, что лицо начинает кривится. И только так и можно описывать происходящие события, только с защитной реакцией и через улыбку рассказывать о безобразии и невозможности все это больше терпеть.

Это книга о героях нашего времени: сотрудников Конюшен и тех, кто с ними борется. Автор не просто выводит готовых персонажей, он рассказывает нам синопсис их жизни, их внутренний стержень, который приводит к тому, что мы имеем. Но выводит очень скомкано. Не только язык сносит, но и концентрация текста - событий на абзац происходит такое количество, которое в Большом Американском Романе раскатали бы на главу. Для читателя, которой знаком с контекстом это и хорошо - нет "воды", сразу охватываешь ситуацию с высоты птичьего полета, и видя картину целиком восхищаешься мастерством автора. А если читатель вне контекста? Прочти я эту книгу пару лет назад, когда она и вышла, я вообще бы ничего не поняла, потому что была далека от этой темы, и только в 2020, из-за появившегося свободного времени из-за ковида я поверхностно ознакомилась с ситуацией. Если делать Большой Русский Роман о современности, о важном, об актуальном, нужно писать его с широким размахом, издалека, чтобы каждый читатель (и провинциальная я в том числе) почувствовал, в каком мире он находится. В обратном случае, читатель поделится на свой и чужой, а это плохо, потому что чужих всегда больше. А мне так понравилась эта книга, что я хотела бы, чтобы как можно больше людей ее прочли.

Хотя опять же, если продолжать рассуждать о романе, которой мог бы быть, вполне вероятно, при увеличении объема потерялась бы та безумная скорость, которую мы имеем в данной книге. А скорость эта прекрасно отражает дух времени, тот безумный хаос нашей переключаемости, постоянной торопливости, синдром упущенной выгоды - главную болезнь последних десятилетий.