Шахматы

Я всегда проигрываю в шахматы. Но только потому, что мой папа всегда побеждает. Играю я только с ним. Всегда. Это как ритуал, традиция, наше с ним время.
Мой папа научил меня фотографировать. У него есть старые пленочные фотоаппараты и воспоминания цвета сепии.
Он мало рассказывает. Но когда я приезжаю и говорю с ним – роднее и дороже этих бесед не найти. Я вижу на старых фотографиях его и думаю о том, как много для меня он значит сейчас и значил тогда. Даже тогда, когда меня еще не было. Но я, наверное, смотрела его как кино из неба. Любовь к кино, кстати, тоже началась из папы. Он рассказывал о Хичкоке и Спилберге. Я маленькая слушала и училась смотреть только культовое, только лучшее.
Музыка! О боже… Да я же полюбила Цоя и Высоцкого благодаря папочке. Музыка его молодости, его революции, его жизни проходит сквозь меня.
По моих венах – его истории. Мне бывает грустно, когда я смотрю на папу и думаю, что ему уже больше чем 50. Я хочу, чтобы то, о чем он рассказывает не было только воспоминаниями. Поэтому я играю с ним в шахматы, или смотрю программы о политике, разговариваю о музыке и слушаю еще раз. Потому что он мне нужен. Я так счастлива, когда он улыбается. Когда он счастлив. Это для меня многого дороже.
Хочу чтобы папа жил вечно.
Я всегда проигрываю в шахматы.
Я просто не хочу, чтобы папа проигрывал.