Литературное лекарство: книги, которые помогут при толковании снов

Жизнь взаперти вызвала у многих из нас странные сновидения. Как нам понять, о чем они говорят? Кое-какие советы имеются и в литературе.

Автор: Сэм Паркер

Говорят, нет ничего скучнее чужих снов, но когда это кого-то останавливало в Facebook? Социальные сети полны описаний странных ночных видений, ведь нашему подсознанию приходится приспосабливаться к жизни взаперти. Я, конечно, не Зигмунд Фрейд, но, похоже, это значит, что, лишившись привычного разнообразия дневных стимулов, наш мозг перевозбуждается ночью.

Да, я не Зигмунд Фрейд, но был такой человек, и его звали… ага, Зигмунд Фрейд . В 1899 году его книга «Толкование сновидений» заложила основы наших современных представлений об этом предмете. Злоупотребление теорией Фрейда — одно из главных преступлений западной поп-культуры. И все-таки я расскажу: добрый доктор полагал, что сны, как правило, являются выражением «скрытого желания», независимо от того, осознаете вы это желание или нет.

Естественно, все не так просто или буквально, поэтому не стоит спешить сдаваться полиции, если вам приснилось, будто вы наехали на своего босса автомобилем. Вполне возможно, что ваш начальник, автомобиль и сам процесс вождения представляют собой нечто совершенно иное. Многие из теорий Фрейда были оспорены современными учеными, но «Толкование сновидений» по-прежнему представляет собой увлекательное знакомство с темой в сочетании с другими известными, но часто неправильно понимаемыми понятиями вроде Эдипова комплекса. Конечно, если вы действительно хотите понять это сложное чудо своего Я (и почему, черт возьми, лобстер с лицом учителя из старших классов продолжает появляться в ваших кошмарах), скорее всего, вам понадобится помощь хорошего психотерапевта.

Психоанализ Фрейда породил бесчисленное множество подарочных книг типа «Что означают ваши сны» для вечно увлеченных собой. Но и тем, кто больше интересуется ролью снов в художественной литературе, повезло: кое-какие из лучших литературных произведений тоже навеяны ночными видениями.

В 1815 году Мэри Шелли было всего 18 лет (что само по себе уже сюрреалистично), когда во сне ее посетило вдохновение для романа «Франкенштейн» после вечернего чтения историй о привидениях со своим мужем Перси, его другом поэтом лордом Байроном , и другими. Компания, проводившая отпуск на Женевском озере, устроила конкурс на лучшую страшную историю собственного сочинения (да уж, зря Байрон забыл взять с собой Скрэббл). По общему решению в нем победила Мэри, и таким образом в одиночку придумала научно-фантастический жанр.

«Все мои мечты были только моими. Я никому их не поверял. Они были моим убежищем, когда меня раздражали — мое самое дорогое и при этом безвозмездное удовольствие», — причитает Виктор, главный герой Шелли, создавший «исчадие» из отдельных частей тела, а затем отвергший его, став аллегорией для всех высокомерных ученых или нерадивых отцов, и обрекший на вечные скитания по земле. Если вам повезло больше, чем мне, и роман Шелли не омрачен для вас воспоминаниями о курсовых работах, то побалуйте себя ломтиком мелодраматического готического удовольствия, которому не было равных почти 200 лет, пока не явился Брэд Питт с длинными волосами и какими-то хитрыми контактными линзами в «Интервью с вампиром».

Кстати о лорде Байроне, давайте-ка на минутку остановимся на одном из его коллег-поэтов, бывших в начале 19-го века почти рок-звездами по современным мерками, вроде Пита Доэрти или Гарри Стайлза: на Сэмюэле Тейлоре Колридже . Пока Байрон скитался по миру, Вордсворт рыдал в Озерном краю, а Блейк видел ангелов в своем саду, этот поэт-романтик (как и бедный болезненный Китс ) курил много опиума и видел кое-какие улетные сны. Говорят, самое известное произведение Колриджа «Кубла Хан» явилось к нему ночью, когда он задремал, читая о Ксанаду, дворце монгольского императора Кублай Хана. Беспорядочные, но великолепные три строфы, явившиеся на следующее утро, представляют собой одно из лучших исследований природы воображения в истории литературы и одно из лучших стихотворений периода полного застоя. Неплохо для похмелья, да?

Список классической литературы, в которой сны играют ключевую роль, можно продолжать и продолжать. С пробуждением Алисы заканчивается ее абсурдное путешествие по Стране Чудес – и это остается одной из самых широко известных финальных сцен в истории прозы. В «1984» Уинстон опасается проблем с Полицией мыслей из-за своих снов – пожалуй, последнего бастиона, устоявшего против государственного вмешательства. «Ну и чудной же мне сон приснился! Такой сон мне приснился, что не хватит ума человеческого объяснить его! Ослом будет тот, кто станет рассказывать этот сон», — говорит Основа в «Сне в летнюю ночь» , чтобы успокоить зрителей после всех этих безумств в лесу. Таким образом, сны используют в качестве сюжетных ходов, метафор и удобного оправдания для расширения границ возможного.

Но что с ними делать нам? Эмили Бронте была из тех писателей, что умело используют сны для создания атмосферы, предзнаменований и более глубокого погружения в сущность персонажей. А в «Грозовом перевале» она подарила нам следующие великолепные строки:

В моей жизни мне снились сны, которые оставались со мной на какое-то время и меняли ход моих мыслей. Они проходили через меня, как вино проходит через воду, меняя оттенок моих мыслей.

Кэтрин Эрншо считала, что сны могут быть достаточно яркими, чтобы определить ход вашей жизни, если вы будете к ним прислушиваться, и, быть может, истинный смысл сказанного Бронте в том, что мы должны тратить меньше времени на анализ содержания наших снов и уделять больше внимания чувствам, которые они вызывают в нас. В настоящее время весь мир кажется лихорадочным кошмарным сном, от которого мы все мечтаем проснуться. К сожалению, у нас не будет кэрроловского финала. Но мы можем получить хотя бы намек на то, что же нам делать дальше.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ