Что читает Чимаманда Нгози Адичи, когда работает над новой книгой

Какие книги вы постоянно держите на прикроватном столике?

Во-первых, «Однажды я напишу об этом месте» ныне покойного Биньявангы Вайнайна, великого прозаика, бывшего одним из моих самых близких людей на этой планете. Мне его очень не хватает.

Помимо неё – «На лужайке у суда» Шеррилин Айфилл, «То, что ты слышал – правда» Каролин Форше, «Тела из бумаги» Грейс Талузан, «Дом из камня» Новуйя Розы Тшума, «Момент подъёма» Мелинды Гейтс, «Среди моих лучших друзей» Эмили Бернард, «Этническая чистка Палестины» Илана Паппе, «Торговля и политика в дельте Нигера» Кеннета Дайка, «Посредник» Лесли Поулза Хартли, сборник коротких рассказов японских авторов от издательства Penguin Books, «Странная женщина и город» Вивиан Горник.

Какая из последних прочитанных книг впечатлила вас больше всего?

«Тепло других солнц» Изабель Уикерсон. «Авторитетно» – возможно, слово крайне пафосное, но точнее не скажешь. Также «Радости материнства» Бучи Эмечеты – перечитала её недавно и снова поразилась её кроткой силой и ювелирным стилем.

Какие классические романы вы прочитали совсем недавно?

«Светлые годы» современного классика Джеймса Солтера. Влюбилась в неё сразу же после прочтения.

Может ли великая книга быть отвратно написана? Какими критериями вообще можно отчленить неудачную прозу?

Знаете, на ум приходит такая фраза Леопольда Седара Сенгора: «Я всегда заботился о том, чтобы выразить идею или эмоцию своими словами. У меня есть привычка с подозрением относиться к простой музыке слов». И хотя я не полностью согласна с этим, так как мне нравится читать литературу с хорошим стилем и владением слова, я думаю, что великая книга может быть плохо написана, если ее содержание настолько сильно, что её стиль письма меркнет в сравнении с ним. Многие книги авторов доколониальной Африки не обязательно являются образцами стиля, но их величие заключается в важности того, что они отражают. Мне нравится музыка слов, но мне больше нравится значение этих слов.

Опишите идеальное место для чтения (где, как и когда вы читаете?)

Очень люблю читать в постели, свернувшись калачиком, как правило, очень рано или поздно вечером, когда воздух свеж, а книга или iPad удобно лежат на подушке.

Ваша любимая книга, о которой мало кто знает?

«Прекрасная мисс Сейденман» Анджея Щипорски. Уверена, многие слышали об авторе, но, думаю, об этом романе, описывающем жизнь еврейки в оккупированной Варшаве, стоит знать всем и каждому.

Произведения каких современных авторов – неважно, в каком жанре – вам нравятся?

Таш Оув, Ник Млонго, Рейчел Сейфферт, Мэри Гейтскилл, Дэвид Солой, Лейла Абулела, Дэйв Эггерс, Трейси К. Смит, Тесса Хэдли, Ричард Флэнаган, Клэр Мессуд, Джеймс Ласдан, Та Нехиси-Коутс, Вивиан Горник, поздние произведения Бхарати Мукерджи, Дебора Леви, Джон Грегори Браун, Амит Чаудхури, Наваль эль-Саадави, Марго Джефферсон, Джесмин Уорд, Линн Ноттэдж, Джэнет Малколм, Джамайка Кинкейд, Элис Уокер, Питер Орнер, Сьюзан Орлеан.

Что вы читаете, когда работаете над книгой? И чего в это время пытаетесь избегать при чтении?

В основном, работая над прозой, я читаю стихи. Они помогают погрузиться в язык и переосмыслить собственные слова и фразы. Я люблю богатую поэзию Тишани Доши и более строгие работы Дерека Уолкотта и Кристиана Уаймана. В настоящее время я погружаюсь в поэзию Терренса Хейса, Мэйджора Джексона и Мэри Оливер. Я стараюсь не читать романы, которые похожи на то, над чем я работаю в тот или иной момент, но я перечитываю произведения, которые мне нравятся, например, «Стрелу Бога» Чинуа Ачебе. Это чтобы держать в уме то, на что способна проза.

Лупита Нионго снимается в киноадаптации вашей книги «Американха» для HBO. Какие ещё книги вы бы хотели увидеть экранизированными?

Было бы интересно посмотреть экранизацию книги Лолы Шонейин «Тайная жизнь жён Баба Сеги» в формате минисериала, чтобы это было эдакой трагикомедией. «Толкователь болезней» Джумпы Малахири смотрелся бы неплохо на ТВ из-за своей элегантности и глубины. А «Пить кофе в любом месте» Зизи Пакер будет прекрасным аналогом для «Пристанища Евы»!

Считаете ли вы книги «запретным плодом»?

Нет, потому что это утверждение предполагает, что один не может наслаждаться книгами, которые нравятся другому. А это уже литературный снобизм. Как по мне, книги стоит делить только по тому, интересны они или нет. Мои запретные плоды уже все по корзинкам собраны и отсортированы.

Последняя книга, которая заставила вас рассмеяться?

«В ожидании, когда проголосуют дикие звери» Курумы Ахмаду. С одной стороны, он даёт жёсткую оценку колониализму и его последствиям, с другой – предлагает читателю достаточно забавный стиль повествования.

Последняя книга, которая заставила вас расплакаться?

«Возвращение» Хишама Матара. Показалась мне крайне динамичной. Ничего, кроме голой и резкой правды.

Последняя книга, которая вас разозлила?

Две блестящие книги, которые я читала от корки до корки, приводили меня в бешенство, потому что в них подробно рассказывается о пагубных последствиях сексизма в нашем мире, об отказе людей от восприятия женщин как полноценных членов общества.

Это книга «Способы размножения: секс, власть и будущее мира» Мишель Голдберг и «Невидимые женщины» Кэролайн Криадо Перес.

Приближала ли книга вас к другому человеку, или вставала между вами?

Как-то раз один мой друг назвал «Тень от солнца» Рышарда Капушински «подлинным» описанием Африки.
Я не согласилась. Объяснила, что это художественный рассказ, маскирующийся под научную литературу о той Африке, которую автор хотел увидеть, а не ту, которую он на самом деле видел. Что он искажает многие практики и убеждения в разных странах, и его многочисленные обобщения о «духе Африки» бесполезны. На что друг сказал, что интерпретация фактов не имеет значения, потому что книга была не об этом, она была аллегорией коммунизма. Это открыло мне глаза и заставило меня по-другому взглянуть на этого друга из-за патернализма в этом мнении. Если бы я написала научную книгу о Европе, изобилующую неточностями, а затем говорила, что это вообще-то аллегория военной диктатуры в Нигерии, то это мало кому показалось бы приемлемым, и лишь немногие считали бы это «подлинным» описанием европейских стран.

Есть и положительный пример – «Африканский мальчик» Камары Лай объединил Биньявангу Вайнайна и меня. Мы встречались на сайте писателей много лет назад и писали друг другу о книгах, которые нам нравились. И первая книга, о которой мы оба написали, была книга Лай. Это совпадение показалось мне даром свыше, как будто наша последующая незримая связь была предопределена.

Что из прочитанного недавно принесло вам новые знания?

Я довольно много читала об истории афроамериканцев, но «Белая ярость» Кэрол Андерсон, которая превосходно написана, открыла мне глаза на понимание того, насколько грубо нарушаются права чернокожего населения в Штатах в сфере образования.

Как вы организуете свою библиотеку, расставляете книги?

Никак не организую, но очень хотела бы.

Какой книге люди удивились бы, увидев её у вас на полке?

Возможно, это книга о христианстве, вроде «Так говорит мне Библия: почему защита Писания не даёт нам читать его правильно» Питера Эннса. Пятидесятническое христианство – влиятельная сила в Африке, и мне было интересно понять его динамику.

Кто ваш любимый вымышленный герой или героиня? Ваш любимый антигерой или злодей?

Привлекает сложный и противоречивый характер рассказчика в книге Элизабет Хардвик «Бессонные ночи», которую я обожаю. Что до злодеев – спорно, является ли она на самом деле злодейкой, но, я думаю, это шекспировская леди Макбет.

Как со временем изменились ваши читательские вкусы?

Когда я росла в Нигерии, я любила читать криминальные романы. Романы Джеймса Хедли Чейза – с такими заголовками, как «Хотите остаться в живым» и «Снайпер» – были самыми любимыми. Теперь такое чтиво мне не интересно – хватает насилия в телевизоре. Когда я была моложе, у меня не было усидчивости для «тягучих» романов, но теперь я получаю удовольствие от них, особенно если там хорошо прописана психология персонажей.

Какую книгу вы бы сделали абсолютной классикой? А какую лишили бы этого звания?

«Путешествие на край ночи» Луи-Фердинанда Селина считается классикой? Его наивные тропы меня поразили в плохом смысле. Скорее я бы поставила туда «Риф» Ромеша Ганесекера – современную классику, которую следует использовать как настольную книгу о том, что должна делать литература: учить и восхищать.

Вы собираете званый ужин для литераторов. Кого бы вы туда позвали, неважно, из живущих ныне или нет?

Кристину Ама Ата Айду, Мэри Маккарти, Дамбудзо Маречеру.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ