Роальд Даль настолько достал своего редактора, что тот отказался публиковать его книги

Автор: Эмили Темпл

В жизни каждого книжного ребенка – или взрослого, который когда-то им был, – бывают такие моменты. Поворотные точки, если угодно. Моменты, когда ты узнаешь что-то такое, чего, быть может, и хотел бы не знать, да поздно – неведения не вернуть. В один из них ты обнаруживаешь, что Роальд Даль был мерзким типом. И не просто милым брюзгой или безобидным раздражительным придурком. Он был высокомерным, грубым, непорядочным, женоненавистником и антисемитом. Да-да, тот самый парень, который написал Матильду . (Хотя, как выяснилось, Даль вначале создал Матильду злой противной девчонкой, которая мучает своих бедных родителей и только потом умнеет. Такой, какой мы ее знаем, Матильда стала благодаря вмешательству редактора, Стивена Роксбурга.) Даль был известен тем, что оскорблял людей, затевал ссоры с другими писателями и был просто неприятен в общении и груб едва ли не со всеми. Даже его первая жена, Патрисия Нил, дала ему прозвище «гнилой Роальд».

И все же он написал несколько замечательных книжек. Почти 20 лет его издателем в Нью-Йорке был Альфред А. Кнопф. Вот что пишет в своей автобиографической книге «Заядлый читатель» (Avid Reader) Роберт Готлиб, один из руководителей издательства с 1963 по 1987, о работе с Далем:

«Его поведение с персоналом отличалось такой требовательностью и было настолько грубым, что с ним никто не хотел работать, да, впрочем, в издательстве и не было никого, кто был бы достоин чести иметь дело с Роальдом. Он обладал невероятным обаянием и умел очаровывать, но его поведение в "Кнопф" становилось все более эксцентричным и несдержанным. Секретари приравнивались к лакеям, скандалы устраивались как при личном общении, так и в форме писем, а когда Боб Бернстайн, глава "Random House", не принял его вызывающе-нескромных финансовых запросов, в его гневном ответе прозвучали заметные нотки антисемитизма».

Финальная драма, как это ни странно, разыгралась вокруг… карандашей. В биографии Даля, написанной Джереми Треглауном, говорится, что в 1980 году писатель отправил в офис Готлиба письмо о том, что у него кончаются карандаши (марка Dixon Ticonderoga 1388–2-5/10, средней мягкости), с просьбой, чтобы Готлиб поручил кому-нибудь «компетентному и обворожительному» отправить ему упаковку на шесть дюжин таких карандашей. Готлиб решил, что он шутит, и письмо проигнорировал. Три месяца спустя Даль написал снова, и наконец помощник Готлиба ответила ему, выслав карандаши, максимально близкие к его запросу среди всего, что она сумела найти. Они его, похоже, не удовлетворили, и это было не единственное прегрешение издательства в глазах Роальда Даля: у него был целый список жалоб и требований. В своем следующем письме он угрожал отнести свои книги другому издателю. Готлиб ответил:

Уважаемый Роальд!

Я пишу это письмо не с той целью, чтобы ответить на частности ваших последних нескольких писем моим коллегам и мне, а как ответ в целом на все, что мы слышали от вас за последние год или два.

Постараюсь выразиться кратко и насколько могу сдержанно: с тех пор, как вы решили, что Боб Бернстайн, я и остальные члены нашего коллектива все это время плохо исполняли наши контрактные обязательства по отношению к вам, вы стали вести себя с нами таким образом, что, честно говоря, за всю свою карьеру я еще не сталкивался с подобным высокомерием, начальственностью и полным отсутствием вежливости. В последнее время так же оскорбительно вы стали вести себя с теми сотрудниками издательства, которые не имеют возможности ответить вам тем же. Какое-то время я списывал такое поведение на то, что вы страдаете от физической боли, и извинял его. Однако теперь мне становится очевидно, что вы наслаждаетесь своим затянувшимся приступом дурного настроения и намеренно оскорбляете нас.

Не скажу, чтобы ваша угроза по истечении контракта покинуть Кнопф нас испугала. Харрисону, Бернстайну и мне будет жаль терять вас из деловых соображений, но наша выгода от сотрудничества с вами не настолько велика, чтобы заставить нас и дальше мириться с выбранным вами по отношению к нам стилем поведения. Я много и добросовестно работал для вас как редактор, но решил перестать этим заниматься; и в самом деле, вы сумели сделать так, что работу над изданием ваших книг никто из нас не смог бы назвать приятным опытом – что, как мне кажется, не способствует успешному сотрудничеству и противоречит вашим собственным интересам.

Чтобы выразить свою мысль предельно ясно, позвольте вернуть вам вашу угрозу: если вы не начнете вести себя цивилизованно, мы ни при каких условиях не согласимся продолжать издавать вас. А также ни я, ни кто-либо другой из членов нашей команды не станем впредь отвечать на ваши письма, если они окажутся столь же грубыми, как те, что мы получали от вас в последнее время.

С сожалением,
Б.Г.

По понятным причинам, когда он отослал это письмо, все сотрудники Кнопф, кому доводилось иметь дело с Далем, «встали из-за столов и зааплодировали».

Кстати, разговоры об антисемитизме Даля – не выдумка; в своем интервью 1983 года он сказал: «В характере евреев есть какая-то особенность, которая и впрямь провоцирует враждебное к ним отношение… Я хочу сказать, если какое бы то ни было анти-что-нибудь разрастается и приносит урожай, этому всегда есть причина; даже такая вонючка, как Гитлер, не просто так, ни с того ни с сего к ним прицепился …» Уф!

Перевод: youdonnowme
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ