Какое будущее у книг?

На фоне исторических потрясений в издательском деле назревают серьёзные вопросы. Эксперты рассуждают как изменятся книги и то, как мы будем о них узнавать

В издательском деле бардак. Одно крупное издательство было приобретено частной инвестиционной фирмой, редакторы увольняются (и попадают под сокращение) из других, книжных СМИ стало меньше, чем когда-либо, а большая часть литературного дискурса происходит в Интернете. Но что все это значит для самих книг и способов, с помощью которых читатели их находят? Здесь мы делаем некоторые прогнозы о будущем книг.

1. Выпустить дебютное художественное произведение станет сложнее

«Знаменитости и инфлюенсеры становятся новой средой для открытий», — говорит Ариэль Фредман, литературный агент United Talent Agency, которая ранее в качестве публициста выпустила восемь бестселлеров №1 по версии New York Times. В результате, будет как никогда важно, чтобы дебютные романы попадали в списки книжных клубов.

Рекомендации Риз Уизерспун, Опры или Дженны Буш может быть достаточно, чтобы не только обеспечить себе место в списке бестселлеров, но и обеспечить автору базу поклонников, которая сохранится надолго. «Если вам не удастся заполучить это заветное место, вам станет еще труднее найти новый голос», — добавляет Фредман.

Помимо отобранных дебютов, «мы увидим продолжение инвестиций издателей в более именитых авторов», говорит бывший редактор Молли МакГи, автор книги «Джонатан Абернати, вы добры», «потому что они гарантируют возврат инвестиций».

2. Жанровый фикшн и автофикшн так и останутся самыми популярными видами сторителинга

Дэн Синыкин, автор книги «Большой фикшн: Как конгломерация изменила издательское дело и американскую литературу», считает, что главным трендом (опять же, благодаря знаменитостям) останется «жанровый фикшн», когда «писатели скорее творческие, чем развлекающие» берутся за такие жанры как антиутопия, постапокалиптика, детектив и космоопера. Например, это следующие авторы: Колсон Уайтхед , Марлон Джеймс , Эмили Сент-Джон Мандел и Нана Кваме Аджей-Бренья.

Ещё один мощный литературный тренд, как говорит Синыкин, это автофикшн: гибридный жанр, что-то между фикшеном и креативным нон-фикшеном о жизни автора. Автофикшн по умолчанию имеет маркетинговую привлекательность, так как он подогревает интерес читателя к автору как личности.

Ссылаясь на критический и коммерческий успех Анни Эрно , Карла Уве Кнаусгорда , Патриции Локвуд и Аяда Ахтара , влиятельный публицист Майкл Тэккенс считает, что автофикшн вероятно станет ещё популярнее, чем сегодня.

3. Книжные клубы и инди-издательства продолжат инвестировать в мультиплатформенный сторителлинг — особенно в аудиоформат

«Истории теперь стали товаром», говорит Джули Грау, редактор и издатель Spiegel & Grau. «Они не привязаны к какому-то конкретному формату». Сегодня история может обретать форму в печатных, аудио-, электронных книгах, фильмах, оффлайн мероприятиях, а это означает, что читателям, которым «не заходит» книга, может полюбиться её аудиопроект. По этой причине «сейчас лучшее время для творчества», говорит Мишель Вайнер, соруководитель книжного отдела в Creative Artists Agency. Кроме того, добавляет она, после пандемии произошел всплеск количества книжных оффлайн мероприятий. Она предвидит новую волну индивидуальных книжных программ, где будет больше интерактивных мероприятий, как было у Ченнинга Татума на творческой встрече в бруклинском магазинне Books Are Magic по случаю выхода его книги.

4. Нового книжного Твиттера не будет

Литературное онлайн-сообщество раскололось на фракции на новых платформах, таких как Bluesky, Mastodon и Threads. «Instagram и TikTok по-прежнему пользуются огромным влиянием, — говорит Тэкенс, — но больше не существует единого центра, где большинство людей делятся и получают информацию и мнения о книгах».

Авторы не решаются тратить время на создание аудитории последователей Твиттера. «Сколько раз в день вы собираетесь заходить на четыре платформы?» — задается вопросом Фредман.

«Книжные сообщества будут продолжать объединяться», — говорит Тэккенс, — но «вместо того, чтобы одна платформа имела приоритет, как это было в Twitter, я подозреваю, что доминирующей тенденцией по-прежнему будет множество различных платформ».

5. Люди будут выбирать книги не из-за сюжета, а из-за чувств, которые они хотят испытать (например, надежду)

BookTok «отдает приоритет эмоциональному освобождению, сторителлингу историй и романтике», — говорит МакГи. В результате TikTok создал новый способ говорить о книгах. Если вы посмотрите раздел книг в Today Show, вы можете увидеть, как Исаак Фицджеральд или Цянь Джули Ван говорят, что книга рассмешила их! Или заставила плакать! Или почувствовать всееее чувства. Инфлюенсер Зибби Оуэнс организовала свой книжный магазин в Санта-Монике, ориентируясь на чувства, которые книги призваны вызывать, а не на тему или жанр.

Издатели тоже думают так. Маркетинговым языком и текстом на обложке, старший редактор One World Николь Каунтс говорит: «Мы должны донести до читателя то, что он будет чувствовать».

6. А рекомендации по сарафанному радио будут более действенными, чем когда-либо

Возможно, из-за переизбытка онлайн-платформ, «люди направляются к новым книжным открытиям только по чьей-то рекомендации, поэтому распространение отзывов от одного к другому стало более важным, чем когда-либо», — говорит Фредман (хотя, по словам Тэккенса, распространение отзывов всегда было основой и распространения слухов). Синди Шпигель (соиздатель журнала Spiegel & Grau) утверждает, что инфлюенсеры также являются формой сарафанного радио, потому что в парасоциальные отношения встроено доверие.

Между тем, импринты начинают функционировать скорее как бренды, и они надеются повысить лояльность к бренду. Следующим шагом в One World, по словам Каунтс, является «укрепление доверия» между читателями и издательством, чтобы люди, которые, возможно, не читали стихи, чувствовали себя уверенно, пробуя сборник стихов просто потому, что One World опубликовал его.

Но в конце концов доверие вернется к самой книге. «Книга должна быть такой, которую люди действительно захотят прочитать», — говорит Шпигель. «И никто не может заставить человека полюбить книгу».

Кейт Дуаер (Kate Dwyer)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ