Как близкие отношения между женщинами открывают двери для кошмаров

Представьте себе: 1988 год, город Вудсток в штате Джорджия. Я пришла с ночевкой к подружке на день рождения. Мы едим пиццу и смотрим фильм «Ужас Амитивилля», заплетаем друг другу косички, наверное, пьем фруктовую газировку с рекламой «Охотников за привидениями» и прыгаем на надувных мячах по обыкновению сумасбродных восьмидесятых. Кроме меня в гостиной еще четыре девочки и одна мама. И хотя я страшно стеснительная, все равно веселюсь от души. Нам по двенадцать или тринадцать лет, и поскольку никаких мальчишек рядом нет, мы спокойно расхаживаем в потрепанных пижамах, дурацких носочках, разыгрываем друг друга и просто наслаждаемся детством, может быть в последний раз перед тем, как половое созревание начнет перемалывать наш организм.

А затем происходит невероятное. В дверь начинает колотиться какой-то мужчина. Он кричит, что у него ружье и если его не впустят, он всех нас перестреляет. Мы впятером в панике забились в угол, нас трясет, слезы льются ручьем на пижамы. Мама у двери умоляет мужчину оставить нас в покое, и при этом, зажав трубку телефона между плечом и ухом, пытается дозвониться в полицию. Она еще вытащила из сумочки пистолет и никак не снимет его с предохранителя.

В тот момент я не сомневалась, что погибну.

Вдруг мама распахивает дверь, мы все заходимся в крике, и ...

На пороге стоит ее приятель. Все оказалось подстроено, чтобы испугать нас как одно из развлечений на вечеринке.

Подружкина мама смеется, смеется, а мы рыдаем.

С тех пор мне всегда не по себе, когда я в доме одна. Самое же неизгладимое воспоминание от того вечера — это ощущение предательства. В женской компании мы, как правило, чувствуем успокоение. Мы в безопасности. Тогда, на пороге вступления в подростковый возраст, мы просто хотели хорошо провести время, поесть пусть вредную, но такую вкусную еду, и, затаив дыхание, посмотреть старый ужастик. В итоге пять девочек получили психологическую травму, потому что доверяли маме одной из них, а та решила пошутить.

Теперь, во-первых, чтобы тебе пусто было, тетя Терри. А во-вторых, этот случай наводит на мысль о том, что отношения между женщинами могут неожиданно стать источником кошмара именно по причине, что рядом с другими женщинами, которым заранее безоговорочно доверяем, мы теряем бдительность. В конце концов, тут все девочки. Что может случиться дурного?

В повести  «После нашего последнего разговора стало только хуже»   Эрика ЛаРокка девушка (Агнес) в тяжелой жизненной ситуации вынуждена продать семейную реликвию. К ней обращается некая благодетельница (Зоуи), которая выказывает сострадание и самые лучшие намерения. Принято думать, что мужчины всегда чего-то хотят от женщин и могут агрессивно этого добиваться. Женщины же поддерживают друг друга с нежностью и без всяких низменных побуждений. Когда другая женщина говорит снова и снова, что хочет помочь, очень легко упустить из виду, что слова ее не согласуются с поступками. Агнес с самого начала не скрывает свого отчаянного положения и своих слабостей, так что Зоуи легко находит уязвимости в ее личных границах, словно змея дыру в стене курятника. Она действует очень мягко, а поэтому ее хищническая натура, готовая вцепиться когтями в жертву, не внушает никаких подозрений. Агнес медленно и аккуратно подталкивают к полному самораскрытию, к изменению себя ради чужих желаний. Вот так ужас просачивается внутрь человека.

Книги серии  «Безжалостные»  от  Даниэль Веги любит моя дочь. Когда она захотела их обсудить, мне пришлось их прочитать. Главная героиня — подросток по имени София. Ей отчаянно хочется завести друзей в новой школе, но она никак не может выбрать между Бруклин, плохой девочкой, с которой некогда скучать, и Райли, Алексис и Грейс — хорошими девочками, но при этом самодовольными лицемерками. Вскоре выясняется, что Райли уверена, будто Бруклин одержима демонами и единственное и правильное решение — произвести обряд экзорцизма. София заинтересовывается, но чем дальше, тем яснее понимает, что если пойдет наперекор Райли с приспешницами, ее также объявят бесноватой. Софии так хочется иметь друзей, что она готова практически на все. К тому же Райли всего лишь хочет помочь и сотворить богоугодное дело, а значит, трудно найти веские доводы против ее действий. Снова и снова Софии приходится переступать через свои убеждения, но как бы ради праведного дела — спасти подругу. Поскольку цель Райли неоспорима — служить Господу в борьбе со злом, София не в силах отказаться, иначе она подставит себя. При этом обряд держится в тайне, и у девочки остается мало путей для отступления. Конечно же, в конце мы узнаем, что у нее все время были и собственные скрытые мотивы, ведь иногда жертва — на самом деле затаившийся злодей.

В моей новелле Bloom («Цветение») закомплексованная молодая женщина (Роу), пытающаяся оправиться после тяжелого расставания, увлекается идеальной на первый взгляд мастерицей (Эш), с которой познакомилась на фермерском рынке. Роу уверена в своей гетеросексуальности, но Эш и ее капкейки в пастельных тонах с шапкой из масляного крема все меняют. Роу уже не понимает, то ли ей хочется быть как Эш, то ли хочется быть с Эш. Та девушка просто заворожила ее своим профессионализмом и уверенностью в себе. Впервые вступив в связь с женщиной, Роу перерождается в чувственной сфере, словно бы открывает двери в доме навстречу дуновению свежего ветра, беспечно забывая, что через них может пробраться кто-то нехороший. Роу исследует новое в розовых очках, а поэтому вряд ли способна заметить красные флаги. Если что-то и приводит ее в замешательство, она быстро находит оправдания, приписывая только лучшие побуждения своей возлюбленной. Роу знает, на что похоже плохое отношение со стороны мужчины, но ей совершенно не ведомо, как устанавливать границы с другой женщиной, особенно если считать, что это должно происходить естественным образом. Она предполагает, что две женщины обязательно окажутся на одной стороне и будут хотеть одного и того же. К несчастью, Эш нужна только полная покорность, ведь у нее в подвале кое-что спрятано, что видеть Роу нельзя.

Во всех трех книгах в близких отношениях между женщинами разрушаются личные границы и происходят преображения при подразумевающихся доверии и безопасности, которых по сути нет. Такие отношения напоминают стеклянную дверь, которая вроде бы ничего не скрывает, но и не дает никакой серьезной защиты потенциальной жертве, которая только думает, что вне опасности, когда на самом деле пригрелась рядом с монстром. Злодейка прячется за иллюзией родственности душ и взаимной доброжелательности, а тем временем заманчивыми обещаниями и ласковыми словами постепенно подчиняет себе подругу и управляет ситуацией для собственной выгоды. Жертва становится чрезвычайно уязвимой, ее жизнь бесповоротно меняется.

Идея «Цветения» пришла мне в голову, когда моя дочь-подросток, увлекшись телесериалом «Ганнибал», задалась вслух вопросом, а почему все притягательные серийные убийцы — мужчины. И я решила написать книгу о женщине-серийной преступнице, в которую могла бы влюбиться другая и очень неглупая женщина, которая, казалось бы, должна быть вполне разборчива. Мне хотелось создать персонажа настолько прекрасного и загадочного, что все его «звоночки» воспринимались бы сладчайшей музыкой. Для большего эффекта нужно было еще и сделать главную героиню личностью с психологическими травмами и комплексами, чтобы позволить вскружить ей голову и скармливать вместе с пирожными любую ложь. Если бы на ярмарке малознакомый мужчина пригласил бы Роу к себе на ферму в безлюдной глуши, она бы просто развернулась и ушла. Но Эш — женщина, красивая, естественная и располагающая к себе, поэтому Роу не воспринимает свое волнение как подспудный страх. Эш не разрешает открывать дверь в подвал в своем доме, зато для нее Роу распахивает настежь дверь в свое сердце с ужасными последствиями.

В хоррорах, как и в реальности, стеклянная дверь не защитит вас. Особенно если убийца в пижаме свернулся рядом калачиком, заплетает вам косы и угощает кексом.

Делайла Доусон

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ