История экономики — цитаты из книг — стр. 2

Петти, с его защитой "развлечений, великолепных зрелищ, триумфальных арок и т. п.", уступил место копеечной мудрости гладстоновских финансов и такой системе, когда государство "не может позволить себе" госпитали, места отдыха, красивые здания и даже охрану памятников старины, а тем более великолепие музыки и драмы,…

...с Адамом Смитом, ближайшим предшественником классической школы, который писал: "То, что является благоразумным в поведении каждой отдельной семьи, вряд ли может быть глупостью для великого королевства". Вероятно, здесь имеется в виду вышеприведенное место из Мандевиля.

Барбон (в 1690 г.) писал, что "расточительность — это порок, который вредит человеку, но не торговле... Жадность — вот порок, вредный и для человека, и для тоpгoвли"

... из-за некоторых явных дефектов аргументации я не мог полностью оценить его заслуги. Как часто бывает с недостаточными знаниями, основанными скорее на интуиции, их значение стало очевидным только тогда, когда я пришел к своим собственным выводам своим собственным путем.

Только в исключительных условиях величайшей эпохи с точки зрения побуждения к инвестированию можно было упустить из виду теоретическую возможность недостаточности такого побуждения.

Даже Адам Смит проявлял в своем отношении к законам о ростовщичестве чрезвычайную умеренность. Он хорошо понимал, что индивидуальные сбережения могут быть либо поглощены инвестициями, либо отданы в долг и что направление их именно в инвестиции ничем не гарантировано.

... изыскания схоластов были направлены на разъяснение формулы, которая допускала бы высокую предельную эффективность капитала и держала бы в то же время на низком уровне норму процента, используя для этого закон, обычаи и моральные санкции.

Я был воспитан в вере, что отношение средневековой церкви к проценту было, по существу, абсурдным и утонченные рассуждения о различии между доходом по денежным займам и доходам от реальных инвестиций — это лишь иезуитская уловка, чтобы обойти на практике нелепую теорию. Но теперь, перечитывая эти споры, я вижу в них…

Поэтому в мире, где никто не чувствовал себя в безопасности, было почти неизбежно, что норма процента, если ее не сдерживать всеми средствами, имеющимися в распоряжении общества, поднималась слишком высоко и препятствовала необходимому побуждению инвестировать.

Невольно напрашивается аналогия между господством классической школы экономической теории и некоторых религий.

Фрэнсис Хатчесон упрощает схему Шефтсбери, он выделяет благотворные и эгоистические стра­сти с одной стороны, и спокойные и бурные «дви­жения воли» — с другой. Среди тех нескольких при­меров, которые он использует для иллюстрации своего второго противопоставления, фигурирует также и экономическая деятельность:…

В ту эпоху, когда люди искали способы ограничения ущерба и ужа­сов, причиняемых друг другу, на коммерческую и эко­номическую деятельность начинали смотреть более благосклонно, но отнюдь не по причине улучшения оценки подобного рода деятельности; наоборот, лю­бые реверансы в ее сторону выражали желание от­дохнуть от…

Однако с понятием «интерес» был связан и це­лый ряд трудностей. Так, например, примерно в то же время было выдвинуто вполне современ­ное возражение о том, что именно непредсказуе­мость—лучшая власть. Сэмюэль Батлер полностью разделял учение об интересе, но все же был уверен, что глупые и недееспособные люди у власти имеют…

Во Франции кардинал де Рец отдал должное новой доктрине, но не без тонкого предостерегающего психологического замечания о нецелесообразно­сти сбрасывания страстей со счетов: Самой точной оценки намерений человека мож­но добиться через изучение его интересов, яв­ляющихся основным мотивом для действий. Од­нако по-настоящему…

Таким образом, Луис Хартц занимает в целом неистори­ческую позицию, когда пишет об «унылости либерально­го видения человека, которое рассматривает его как дей­ствующего исключительно исходя из собственного себя­любия», этот пессимистический взгляд на человеческую природу противопоставляется им «унылости феодально­го…

В своем эссе Роган определяет интерес в поня­тиях династической или внешней политики. Имен­но революция и гражданская война в Англии сере­дины XVI века просто по необходимости придали понятию интереса более внутренний и групповой оттенок. «Интерес Англии» уже более не рассматри­вался в связи с Испанией или Францией,…

Меркантилисты понимали, в чем заключается проблема, но не могли довести свой анализ до определения путей ее решения. Классическая же школа вовсе игнорировала проблему, введя в свои предпосылки такие условия, которые означали ее исключение. Так возник разрыв между выводами экономической теории и здравого смысла.

Именно политика независимой нормы процента, не нарушаемая соображениями международных отношений, и осуществления программы национальных инвестиций, направленной на достижение высокого уровня внутренней занятости, дважды благословенна потому, что она одновременно помогает и нам, и нашим соседям.

Роль экономистов ортодоксального направления, у которых не хватало здравого смысла для преодоления их ложной логики, оказалась роковой.

В экономике, где денежные контракты и пошлины являются более или менее фиксированными в течение определенного времени, где количество средств обращения в стране и уровень внутренней нормы процента определяются главным образом платежным балансом, как это было в Великобритании до войны, у государственных органов власти нет…

Меркантилисты не обманывались относительно националистического характера их политики и ее тенденций к развязыванию войны. Они единодушно стремились к национальной выгоде и относительному могуществу

Невозможно понять те представления, к которым приводил меркантилистов их действительный опыт, если не учесть, что на протяжении всей человеческой истории существовала хроническая тенденция к более сильной склонности к сбережению по сравнению с побуждением инвестировать.

Меркантилисты понимали обманчивость дешевизны и опасность того, что чрезмерная конкуренция может привести к невыгодному для страны соотношению цен на экспортные и импортные товары.