Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Редактор Елена Чижикова
Корректор Анастасия Казакова
Иллюстратор Полина Бернецкая
© Александра Пугачевская, 2023
© Полина Бернецкая, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0059-0944-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дисклеймер: Эта книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает всё, что связано с наркотиками – производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Одна из целей этой книги – показать негативное влияние запрещённых веществ на человека, и то, что человек под влиянием наркотиков теряет себя и рискует многим, даже жизнью.
Часть первая
Заваруха
Зоя открыла глаза. Она не помнила, как заснула. На улице светило солнышко, щебетали птицы — на часы Зоя решила не смотреть. Она попробовала снова заснуть, но перед глазами витали какие-то странные круги, которые потом переносились на белый потолок. Голова закружилась, и ей захотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы все эти цветовые приключения поскорее закончились. Вдруг в голову стрельнуло чем-то фиолетовым, а потом этот яркий осколок света исчез так же внезапно, как и появился.
«Зачем, зачем я это сделала? – думала Зоя. – Зачем согласилась, ведь это такая глупость! Можно было просто потанцевать».
Накануне вечером они с Молли побывали на самом настоящем рейве. Зоя не совсем понимала, что это такое, но Молли объяснила, что рейв — это такая замечательная вечеринка с громкой музыкой и танцами и там очень-очень весело. Рейв проводился в Ирландском культурном центре – в полузаброшенной усадьбе на окраине Фрик-парка, неподалёку от их района, Сквиррел-Хилла. Зоя даже думала дойти туда пешком, но Молли её переубедила – их подвёз Мэтт, бойфренд Молли.
– Там такая музыка классная, и ребята замечательные будут, – уверяла её подруга, но Зоя сомневалась.
Во-первых, начало вечеринки приходилось на восемь вечера, а это было поздно. Как объяснить родителям, что идёшь куда-то «на ночь глядя» (как постоянно повторял папа)? Во-вторых, Андрей наотрез отказался идти на рейв с Зоей, сославшись на экзамен по физике, к которому ему надо было готовиться. Ну а в-третьих, Зоя не одобряла нового бойфренда подруги Мэтта и относилась к его предложениям скептически.
Молли уже несколько недель подряд встречалась со скейтером по имени Мэтт. Познакомились они на улице в Окленде, в скверике, где собирались парни и катались на скейтбордах. Иногда Молли приглашала туда и Зою, но Зое это времяпрепровождение не нравилось. Катались только мальчики. Все они были в приспущенных штанах, огромных майках и носили специальные кроссовки. Девочки же сидели, смотрели на парней и выжидали, когда с ними кто-то заговорит.
И Молли повезло, к ней подошёл Мэтт и познакомился. И они сразу же стали встречаться. Мэтт был очень нежен, смотрел на Молли с обожанием, дарил ей леденцы и постоянно куда-то с ней таскался. Мэтт нигде не учился, он бросил школу, и у него была масса свободного времени. Зоя же думала об Андрее. Он жил неподалёку от места, где собирались скейтеры, на улице Букет. Если пройти скейтпарк наискосок и повернуть налево, то как раз можно было оказаться на его улице. А дальше надо было пройти вниз, и его дом был в самом конце, перед поворотом. Зое название его улицы напоминало что-то связанное с цветами и этим очень нравилось, и каждый раз, когда она приходила к Андрею в гости, ей казалось, что она вот-вот увидит там какой-то чудесный сад.
Андрей снимал комнату в особняке, где жили ещё двое парней. Он был единственным, кто учился в Карнеги Меллон. Его соседи, Райан и Марк, занимались в художественном училище. В свободное время эти двое рассекали по Питтсбургу на скейтах и метили город граффити.
Райан был известен под тэгом «Разбойник», который он вырисовывал чёрными угловатыми буквами на самых разнообразных поверхностях, от мостов и стен зданий до открыток и блокнотов. Иногда Райан пририсовывал маленького паренька в кепке, который выплёвывал тэг изо рта. Марк тоже увлекался граффити, но рисовал целые сценки. И у того и у другого в комнате было огромное количество баллончиков с краской, которую они использовали для тэгов. Зоя знала, что они частенько воровали её в магазинах и у них были даже специально разыгранные варианты того, кто и как отвлекает продавца, пока другой запихивает баллончики в широченные скейтерские штаны.
Андрей, в отличие от своих соседей, постоянно учился и работал. Почти сразу после переезда в Питтсбург он нашёл себе подработку репетитором французского, а потом и вводного курса математики. Он окружил себя целой группой учеников, которые чуть ли не моментально стали требовать от него массу внимания. Зое казалось, что взамен на оплату занятий с Андреем они требовали его душу. На встречи с Зоей, а уж тем более такое праздное времяпрепровождение, как катание на скейте, у него совсем не было времени.
Андрей переехал в Питтсбург из Парижа в январе 1993-го, поступив в Карнеги Меллон, и заканчивал свой первый семестр в университете в Америке. Он умудрился сдать экзамены экстерном за полтора года, поэтому в университете начал учиться сразу на втором курсе. Учиться ему было трудно, Зоя это видела. Ведь всё было на английском да и он перешёл на другой факультет, полностью поменяв специальность: с экономики на математику. Но Андрей не сдавался. Он составил жёсткое расписание, где время было расписано по минутам. Перед экзаменами же он вообще не выходил из дома и, как подозревала Зоя, возможно даже забывал поесть. Зоя всегда считала, что она серьёзно относится к учёбе, и гордилась своим трудолюбием. Но увидев, как рьяно занимается Андрей, поняла, что не годится ему и в подмётки. Андрей буквально грыз гранит науки и нисколько этим не тяготился. Наоборот, если он не проводил весь день за книгами, то становился грустным, молчаливым и немного несчастным. Иногда Андрей вдавался в объяснения:
– Понимаешь, Зоэ, — он любил называть Зою на французский манер и радовался тому, что она также нашла русский вариант его имени, — мне надо доказать матери, что я всё смогу. Понимаешь, я должен спасти её, она ведь до сих пор с этим уродом. С этим мерзавцем де Виньи. Мать должна понять, что была неправа.
– Но, Андрей, она с ним уже десять лет. На что именно ты рассчитываешь? Ты же ушёл из дома, – пыталась вразумить его Зоя.
– Ушёл, но всё равно. Она всё поймёт. Я приеду домой, то есть уже не домой, но когда я летом приеду, я ведь зайду к ней. Повидаться. И она поймёт, как крепко я стою на ногах. И поймёт, что совершила ошибку.
– А дядя? Как же твой дядя?
– К дяде я поеду потом. Сначала всё равно ведь в Париж прилетаю. А потом уже на поезде в Лион.
Чуть ли не с момента приезда в Питтсбург Андрей строил планы на лето. Он собирался провести каникулы у своего дяди по отцовской линии графа Орсини, который спас его из лап страшного де Виньи и помог обустроиться в Питтсбурге. То, что Андрей собирался уехать на целое лето из Питтсбурга, Зою угнетало. Она мечтала, что сможет провести с любимым побольше времени, когда он наконец-то освободится от бесконечных экзаменов, тестов и репетиторства. Её занятия в школе заканчивались только в середине июня, а в университете Андрея семестр кончался в начале мая. И Зоя радовалась тому, что Андрей, освободившись, посвятит ей целых три месяца. Она мечтала, как они будут прогуливаться по их району, Сквиррел-Хиллу, как будут регулярно посещать кафе «Арабика», где они были на первом свидании в городе и как обязательно будут гулять вместе в Шенли-парке. А может быть, Андрей отвезёт её в водный парк «Сэндкастл» или же в открытый бассейн? Ведь они смогут целое лето ходить в бассейн и радоваться жизни и друг другу!
Но Андрей не собирался оставаться в Питтсбурге летом. В начале апреля он сообщил Зое дату вылета, который был назначен на выходные после окончания экзаменов. А обратный билет, к Зоиному страшному разочарованию, оказался куплен на самый конец августа. Андрей собирался сдать свою комнату на лето, о чём и оповестил Зою деловым тоном. Будто совсем не осознавал её разочарования и разбитых надежд. Зоя стойко выслушала его объяснения по поводу того, почему ему обязательно надо было вернуться во Францию, а потом, оказавшись дома, разревелась. Ревела она долго, да так горько, что на следующее утро лицо у неё было опухшим и глаза покрылись мелкими красными прожилками. После этого разговора Зоя решила не звонить Андрею, чтобы он понял, как она на него обиделась. Она даже попробовала не отвечать на его звонки и не брать трубку, но не сдержалась. Желание увидеться с ним было сильнее всего, хотя мысль о неминуемом расставании грызла её. Зое хотелось отомстить Андрею за то, что он так легко мог её бросить. За его беспечность и за то, что его желание уехать на лето во Францию было сильнее его любви к ней.
«Ведь он наверняка врёт. Наверняка ему всё равно, что он меня не увидит целое лето. Ведь наверняка найдёт себе девушку там, в Лионе. Наверное даже и не одну. А может, у него уже есть там парочка», – терзала себя Зоя. Она сделалась желчной и нервной. И как раз когда её мысли о неверности Андрея достигли пика, ей позвонила Молли.
Оказалось, что Мэтт притащил ей стопку ярко-жёлтых листовок и вывалил их на крыльцо. На них был изображён некто вроде Джокера или дьявола с хвостом, который стоял за вертушками. Сверху были напечатаны дата, яркое солнце и название рейва: «Высокое напряжение». Потом следовали имена диджеев: Даб, Будда, Дизель. Зоя была потрясена: перед ней раскрывался совершенно новый мир музыки, с диджеями, пластинками и танцами. Мэтт выдал Молли несколько листовок, которые красиво назывались «флаеры», и объявил, что его взяли в промоутеры и за свою роль в распространении листовок он попадёт на рейв бесплатно. Остальным же надо было заплатить за вход 15 долларов. Молли тут же позвонила Зое и пригласила подругу на мероприятие.
– Смотри, там на всю ночь, но мы можем моим родителям сказать, что я буду у тебя ночевать, а твоим – что ты у меня. А Мэтт нас потом домой отвезёт. Там очень-очень классно. Мэтт уже один раз был. Там все танцуют и радуются. И музыка! Это же как концерт, но только ещё лучше.
– А может, мы пораньше сможем вернуться? Ну, в час ночи, например? – Зоя с трудом представляла, как она придёт домой на рассвете.
– Ну, посмотрим, как дело пойдёт, – туманно ответила Молли. – Мне Мэтт говорил, что там вообще-то до пяти утра, а дальше уже народ расходится.
– До пяти утра? А что там так долго делать?
– Как что? Танцевать, конечно! И всего пятнадцать долларов! И Мэтт нас познакомит со своими друзьями. Он ведь знает диджеев!
– Да?
– Да!!! Он с ними лично знаком. Ведь его поэтому и взяли в промоутеры.
Молли гордилась своим новым парнем, и Зоя ей немного завидовала. Изначально Мэтт казался Зое ненадёжным, и то, что он нигде не учился и даже не закончил школы, не внушало ей доверия. Однако Мэтт оказался заботливым бойфрендом, приглашал Молли на вечеринки и даже обещал познакомить с интересными людьми.
«А что Андрей? – с горечью думала Зоя. – Только и сидит за своими книгами. А потом вообще уедет, и всё!»
Собирались на «Высокое напряжение» они так же, как и на все другие мероприятия, – Молли потащила Зою в комиссионку. Эти поездки уже стали для них традицией. Молли обожала покупать там одежду, и Зоя тоже привыкла и сопровождала подругу чуть ли не каждые выходные. Иногда с ними ездила Джейн, мать Молли, но тогда они уже не могли так свободно говорить обо всём на свете, потому что женщина не замолкала – она тараторила про жизнь, про своих учеников, про происшествия в школе, где она работала учительницей английского, или же вдавалась в воспоминания детства. Джейн напоминала Зое её собственную маму, которая тоже всегда оказывалась в центре внимания и доминировала в беседах.
Для рейва, по словам Молли, требовалась в первую очередь яркая одежда.
– Там все одеваются в блёстки, надо что-то необычное, не как всегда. Нужно выделяться.
– А что мы найдём с блёстками? – уточнила Зоя.
– Ну, может быть, маечку красивую, как на диско семидесятых, или же штаны интересные. Я в прошлый раз видела такие яркие, синие с серебряными лампасами, вот такие бы подошли. Может, опять попадутся, – мечтательно разъясняла Молли.
В комиссионке им повезло. Молли нашла себе неоново-оранжевую маечку, а Зоя – кофточку с блёстками. Штаны они решили надеть вельветовые. Молли считала, что в них будет удобно танцевать и что они были достаточно нарядными для рейва.
Мэтт опоздал, и попали они в Ирландский центр ближе к десяти вечера. Центр оказался длинным строением полубарачного типа, окружённым лесом. Здание находилось недалеко от Зоиной школы, но было скрыто из виду, поэтому она никогда раньше не подозревала о его существовании.
Только они вышли из машины, как мимо пролетела группа девушек в широченных штанах, настолько огромных, что ступни ног были полностью закрыты, в коротеньких маечках, обнажавших живот, и с ног до головы обвешанных браслетиками и блёстками. Одна из них сосала леденец и сладко закатывала глаза.
– Хорошо как вставило! – мечтательно заметила она. Волосы её были убраны в два аккуратных хвостика.
Вторая девушка взяла её за руку и потащила в сторону барака:
– Музыка! Я слышу музыку! Суп, побежали!
И тут Зоя действительно услышала музыку. Это была даже не музыка, а ритмичные удары, которые сливались в нечто пульсирующее и вибрирующее. Зое сразу же захотелось двигаться под этот звук, танцевать, плясать, дёргаться, что угодно, но только не стоять на месте. На Молли музыка произвела такое же впечатление. Она схватила Зою за руку и устремилась внутрь заведения.
– Подождите, Молли, Зоя, надо сначала заплатить! – окрикнул Мэтт девочек. Он двинулся по направлению к неприметному парню, который стоял около входа. Тот был одет в огромную майку и широченные джинсы, на которых сбоку висела толстенная цепочка, закреплённая на ремне и уходившая в карман. На голове у парня была кепка, повёрнутая набок, с эмблемой Stussy.
– Брэд, привет! – сказал Мэтт.
Вместо ответа парень протянул Мэтту руку и пожал её.
– Ну, давай заходи, – ответил Брэд. – Эти с тобой? – он кивнул в сторону девушек, и Зое показалось, что при этом парень скептически хмыкнул.
– Со мной, – сказал Мэтт.
– С них по пятнашке, – после небольшой паузы заметил парень, косо взглянув на девчонок. – Cам понимаешь, затраты большие. У нас сам Дизель сегодня выступает.
– Ага, я прям не поверил, – поддержал беседу Мэтт, нисколько не смущаясь тем, что с девушек брали деньги за вход.
– Ну да, ему двести баксов отвалили, требовательный стал, – парень покачал головой.
Мэтт кивнул Молли, и та вытащила заранее приготовленные деньги. Парень протянул им жёлтые браслеты, и они закрепили их на запястьях. Зоя – рядом со своим янтарным браслетом, который ей подарил Егор Власов перед отъездом в Америку. Браслет этот она уже больше двух лет постоянно носила на левом запястье.
– Пошли, давай! – Молли потянула её за собой.
Девочки зашли в помещение, оставив Мэтта на входе. Внутри было совершенно темно, и только откуда-то светили стробоскопы, бросая яркие блики. Пахло чем-то палёным. Зоя разглядела стол, за которым, прижав к плечу наушник, крутил пластинку диджей. Рядом стояли ящики, набитые пластинками, в которых рылся тощий мужик. В помещении было почти пусто, но посередине под музыку двигались двое или трое парней. В углу сидели девочки и хохотали. Зое сделалось неуютно.
– Нам сюда не надо, Дизель будет в одиннадцать только; пойдём дальше, – откуда-то возник Мэтт и потянул их за собой.
Они прошли через ещё одно помещение и оказались в следующем зале, тоже полностью тёмном. Музыка во втором зале была ужасно громкой, настолько, что Зоя почувствовала, будто она проходит через её грудную клетку и что всё тело пульсирует в такт. В этом зале тоже был стол, за которым стоял почти такой же диджей и так же прижимал к плечу наушник. И также стояли коробки с пластинками. Но народу было больше. Зоя разглядела несколько танцующих компаний.
– Вот! Здесь круто зажигают! – Мэтт закрутился в танце. Он раскидывал ногами, широко водил руками и быстро двигался в такт музыке. Зоя застыла на месте, заворожённая зрелищем. Молли, недолго думая, тоже стала танцевать. И Зоя присоединилась к ним. Сначала она стеснялась двигаться так же быстро, как и остальные, но потом расслабилась. Было темно, и Зоя решила, что её всё равно не видно. Музыка завораживала, закручивала, тащила за собой. Ритм был чёткий и отбивал дробь, и Зоя чувствовала себя частью этого звука, который проходил через все её тело. Она полностью отдалась танцу.
Пластинка ревела: Let there be house, – слова, которые Зое показались странными.
«При чём тут дом?» – думала Зоя, продолжая танцевать. Диджей резко сменил пластинку, и кто-то недовольно замычал. Мэтт засмеялся чему-то, а потом они с Молли стали целоваться в углу. Зоя осталась одна. Ей сделалось не по себе – она стеснялась танцевать одна. Только она решила отойти куда-нибудь и спрятаться, рядом с ней материализовался парень.
– Привет! – прокричал он ей прямо в ухо так, что Зоя дёрнулась от неожиданности. – Меня зовут Ян.
– Ян? – Зоя подумала, что ослышалась – настолько по-славянски звучало имя.
– Да! Ян! А тебя?
– Зоя! – прокричала она в ответ. Для этого ей надо было наклониться к парню, и эта внезапная близость Зое понравилась. Ей вдруг сделалось очень весело.
– Ты откуда? – гаркнул Ян.
На этот вопрос Зоя не знала как ответить. Говорить, что она из России, Зоя не любила. Тогда сразу начинались расспросы про шпионов и шутки про холодную войну. Но Ян, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Я живу в Гринзбурге.
– Это где? – удивилась Зоя.
Разговор вести было очень трудно: музыка грохотала так, что заглушала все звуки, – но Зое и это нравилось. Она подумала, что таким образом скрывается её акцент.
– Это недалеко от Питтсбурга, полчаса на машине.
– А я тут рядом, в Сквиррел-Хилле, живу, – ответила Зоя, радуясь, что можно было избежать разговора на тему России.
– Классно! Пойдём, может, на улице посидим, поболтаем? – предложил Ян.
Он был довольно высокого роста, крепко сложён, с правильными чертами лица. Зоя подумала, что скорее всего Андрей бы не одобрил нового знакомства с симпатичным Яном, но Андрею ведь было всё равно. И уже через какие-то две недели он собирался к дяде в Лион, а Зоя оставалась одна на всё лето. И Зоя кивнула, соглашаясь.
«Почему бы не поболтать с красивым новым знакомым? Тем более что Молли куда-то исчезла», – решила она и последовала за Яном на улицу.
Они оказались на склоне с тыловой стороны здания. Музыка всё так же пульсировала, но уже была не такой громкой, как на входе. На холмике сидели девушки и весело щебетали. Зоя узнала одну из них, с леденцом, которую заприметила на парковке. Она вдруг вскочила, мило улыбнулась, чмокнула Яна в щёчку и упорхнула непонятно куда. Зое девушка показалась очень красивой: с короткой стрижкой, огромными глазами и необыкновенной, солнечной улыбкой.
– Это Лиса, она тоже в Гринзбурге живёт. Мы вместе танцевать ездим, – пояснил Ян.
– Понятно, – ответила Зоя. Ей очень хотелось поближе познакомиться с красивой Лисой.
– А тебе сколько лет? – вдруг спросил Ян.
– Пятнадцать.
– Как пятнадцать? – Ян поперхнулся.
– Мне шестнадцать будет летом, – уточнила Зоя.
– Так ты в школе учишься?
– Да, в десятом классе. Точнее, почти в одиннадцатом, – поправила себя Зоя. Ведь до конца учебного года оставалось всего-то несколько недель. – А ты? Ты где учишься? – Ян выглядел постарше, и Зоя решила, что он учится в каком-нибудь из местных университетов.
– Я нигде. Я работаю. В газете.
– В газете? В какой? – Зоя представила себе, что Ян известный корреспондент, журналист, который путешествует в горячие точки планеты и берёт интервью у знаменитостей, и глаза её загорелись.
– В «Пеннисейвере». Который выходит по субботам. Знаешь?
«Пеннисейвер» Зоя знала, и очень хорошо. Это была газета, в которой размещали объявления о купле и продаже всего на свете, начиная от посуды и заканчивая резиновой лодкой. Зоиным родителям эту газету посоветовали бывалые иммигранты. Именно благодаря «Пеннисейверу» они приобрели ужасный, потрёпанный, постоянно ломающийся шевроле модели «Каприз классик» бежевого цвета со вставкой под дерево.
– Знаю, – вздохнула Зоя. – А тебе там нравится работать? – она поняла, что ни о какой журналистике речи быть не могло, но ей было интересно, чем же именно занимался Ян.
– Я делаю вёрстку. Сам обучился. Пока что зарплата у меня почасовая, но я думаю, что меня возьмут в штат, я над этим работаю, – Ян посмотрел на неё прямо, и вид у него был такой целеустремлённый, что Зоя поняла: его точно возьмут. – А тебе какая музыка нравится? – спросил он Зою после небольшой паузы.
– Разная, – Зоя решила не распространяться на тему своих музыкальных пристрастий. Не будет же она говорить полузнакомому человеку, что ей нравятся группа «Кино» и Владимир Высоцкий?
– Мне тоже. А техно тебе нравится? Транс, может быть? Я видел, ты классно под транс танцевала. Или драм-н-бейс?
– А это что такое? – Зоя впервые слышала эти удивительные названия.
– А это, ну, такая музыка; вот в одиннадцать будет Дизель выступать, он как раз драм-н-бейс играет. Но я лично не очень люблю под него танцевать. Трудно. – Ян засмеялся. – А ещё, ты Бьорк любишь?
– Это кто?
– Ты не знаешь? Это певица, из Исландии. Мне кажется, ты на неё похожа. Красиво поёт очень.
– Из Исландии? – Зоя смутно представляла себе, как выглядят выходцы из Исландии, но сравнение показалось ей лестным.
– Ага. А Ты мне свой телефон дашь? – спросил Ян.
– Конечно, – ответила Зоя. События развивались стремительно. Она снова подумала, что Андрей, наверное, не одобрил бы её знакомства с этим парнем, но обида на Андрея была сильнее. И она записала свой номер на бумажке.
– А мой тебе дать? – поинтересовался Ян, аккуратно положив бумажку с Зоиным номером себе в карман.
– Давай, конечно, – ответила Зоя. Ян протянул ей клочок со своим телефоном.
– Ну ладно, не пропадай, – ответил он и удалился, оставив Зою одну.
Она посмотрела на часы – было без четверти одиннадцать. Зоя решила, что надо найти Молли, и пошла в сторону здания. Она снова увидела девушку Лису, которая танцевала прямо около выхода. Зоя поразилась, как грациозно та двигалась.
«Богиня!» – подумала Зоя.
Лиса была в коротенькой маечке, которая красиво обнажала её плоский животик. Она двигалась в такт музыке и очень быстро крутила бёдрами. Вокруг Лисы собралась группа обожателей, которые хлопали в ладоши и подгоняли её. Лиса крутилась всё быстрее и быстрее; ноги её, казалось, сейчас полностью оторвутся от пола и она взлетит. Она красиво дополняла танец руками, и Зоя не могла оторваться от чудесного зрелища.
«Я бы тоже хотела когда-нибудь научиться так танцевать», – подумала девочка. И тут к ней подошла Молли.
– Привет! Ты где пропадала? Я тебя обыскалась.
– Я на улице сидела.
– Одна?
– Нет, тут был один парень, Ян. Может, ты его видела. У него волосы до плеч, сам он высокий такой.
– Ой, не люблю мужиков с длинными волосами. Это же как баба получается. И потом, у мужчины волосы должны быть короче моих, – Молли засмеялась. У неё была короткая стрижка, которая очень ей шла. И Зоя подумала, что волосы Яна, которые так красиво лежали на его плечах, действительно были гораздо длиннее коротких волос Молли. Сама Зоя обычно делала хвостик. Она не помнила, когда в последний раз стриглась, и короткая стрижка у неё была только однажды в детстве, когда она сама себе подстригла ножницами чёлку. Чёлка потом не хотела отрастать и приносила Зое много беспокойства. У неё даже остались фотографии этой чёлки. На них Зоя сидела в бархатном платье и обнимала игрушечного пёсика Гектора, а в глазах её стояли слёзы.
– Ну ладно. Пойдём слушать этого Дизеля? Он знаменитый.
– Да, мне Мэтт тоже про него рассказал. Он в одиннадцать сет начинает.
– Пойдём.
Молли и Зоя двинулись в сторону главного зала, где должен был выступить знаменитый Дизель. Мимо прошмыгнул небольшого роста паренёк. Он тащил огромный ящик с пластинками. Парень был хорошеньким – с миниатюрными чертами лица, аккуратными бровями, в чистенькой рубашке и выглаженных штанах. Толпа рейверов расступилась, и Зоя услышала перешёптывания: «Дизель, Дизель, привет!»
Парень зыркнул глазами в сторону обожателей, не отвечая на приветствия, и продолжил целеустремлённо тащить ящик к столу. Он чем-то напомнил Зое муравья, торопящегося в муравейник. Молли толкнула Зою в бок и зашептала:
– Это он! Это сам Дизель!
– Потрясающе! – отреагировала Зоя. Ей было лестно, что они только что наблюдали такую знаменитость, хотя про Дизеля она впервые узнала всего несколько часов назад.
– Слушай, – вдруг зашептала Молли, – тут есть один мужик, мне Мэтт про него рассказал; ты не хочешь поторчать?
– Как это?
– Ну, кислотой закинуться? Он всего по двадцать баксов продаёт. Давай с тобой пополам? А то я никогда не пробовала, а одна боюсь.
– Кислотой? А не страшно? – Зоя знала, что от кислоты бывают галлюцинации. Райан, сосед Андрея, рассказывал, что в школе он принимал кислоту каждые выходные, и по восемь, а иногда и десять часов был в трипе. «Я тогда и решил стать художником, – мечтательно вспоминал Райан. – Но для трипа, для правильного трипа, надо, чтобы все условия были идеальными. Надо осторожно. А то можно так попасть, что потом вообще кошмары идут, и это может быть очень страшно. Чудища появляются. Ну, это если не так пойдёт или напугает, там, кто-то. Я обычно только у себя в комнате торчал, в знакомой и проверенной обстановке». После этого рассказа Райана Зоя решила, что не хочет пробовать кислоту. Её совершенно не привлекала идея торчать много часов, да ещё с риском, что всё может закончиться кошмарами.
– Да нет, конечно. Всё супер будет. Нас Мэтт подстрахует, он обещал, – заявила полная решимости Молли.
– Мэтт? Ты с ним уже обсудила?
– Ну да. Он сказал: если что не так, то он обязательно нам поможет. Он же опытный в этом деле. Ну пожалуйста, – Молли посмотрела на Зою так жалобно, что Зоя вдруг согласилась.
«И действительно, ведь мы примем всего половинку дозы, да ещё и в таком классном месте; ничего страшного не может произойти», – подумала она.
– Ну, отлично; вот он стоит, – Молли показала на какого-то парня, который тут же прошмыгнул к ним и заулыбался. Молли протянула ему деньги, но парень зашикал на неё и кивком головы показал, что им надо следовать за ним на улицу.
Они оказались на уже знакомом Зое склоне. Парень протянул Молли руку, вложив её ладонь в свою так, что деньги плавно перекочевали к нему, а сам в это время что-то сунул в её ладонь и тут же исчез.
– Молли, покажи. Что там? – заинтересовалась Зоя, но Молли отказалась разжимать кулак.
– Пойдём в туалет? А то здесь ничего не видно, – ответила она и направилась обратно в здание. Девочки зашли в туалет и заперлись в самой последней кабинке ради конспирации. И только там Молли развернула ладонь. На ней была крошечная бледно-розовая бумажка.
– Это что? Это и есть кислота?
– Да, это она. Давай пополам? – Молли аккуратно подцепила бумажку ногтем и разорвала на две части. Одну она протянула Зое.
– А что с ней делать?
– Ничего; надо на язык, и всё, потом будет трип. Мне Мэтт объяснил.
– Это точно оно?
– Ну да, конечно, – Молли тут же засунула клочок себе в рот.
Зоя послушно повторила за подругой. Бумажка выглядела так безобидно, что Зоя почувствовала себя глупо. Через несколько секунд она выплюнула её изо рта.
– Ты что? Зачем?
– Да глупость какая-то. Я ничего не чувствую, – сказала Зоя.
– Так ведь не сразу! Ведь должно подействовать. Теперь у тебя ничего не получится.
– Ну и не надо тогда, – Зоя почувствовала облегчение от мысли о том, что кислота не подействует. Ей не хотелось ничего такого видеть, а потом ещё и переживать, если вдруг будет плохой трип. Зоя вздохнула с облегчением: и подругу и не обидела, и всё обошлось.
– Пойдём? – предложила она. – Сейчас же этот Дизель выступать будет.
– Ага, давай. Надо будет потанцевать как следует.
Девочки зашли в основной зал. Там за вертушками стоял тот самый похожий на муравья миниатюрный парень и аккуратно зажимал наушник правым плечом. Левой рукой он сосредоточенно водил по пластинке пальцами и одновременно в такт двигал головой. Рядом стоял какой-то непонятный агрегат с движками, и время от времени Дизель что-то дёргал и передвигал. Зоя обратила внимание, что у Дизеля была проколота губа. Вокруг стола толпилась восторженная публика и следила за каждым движением диджея. Зоя тоже решила понаблюдать, но это оказалось скучно, и тут она заметила Яна. Он танцевал вместе с Лисой. Зоя бросилась к новому знакомому и поздоровалась. Тот улыбнулся в ответ и махнул рукой, приглашая Зою потанцевать вместе.
Однако двигаться под музыку Дизеля оказалось непросто. Ритм разбивался, и, как Зое казалось, звуки наслаивались один на другой в непонятной прогрессии. Только Зоя думала, что начала двигаться в такт, как музыка прерывалась и снова начиналась, и движение надо было снова ускорять, чтобы успеть за ритмом. Зое это не нравилось. Ян же двигался медленно, плавно и, казалось, думал о чем-то своём. На его лице было выражено наслаждение.
– Ну, как тебе? Классный он, правда? – спросил Ян.
– Мне? Не знаю, – Зоя постаралась ответить как можно более дипломатично, не обидев Яна. Ведь ему явно нравился Дизель.
– Это называется брейкбит, джангл. Такая музыка. Потом ты привыкнешь. Сперва мне тоже было странно под неё танцевать, – пояснил Ян. – Это нормально. – Он поощряюще кивнул и продолжил свои странные телодвижения.
Зоя решила выйти на улицу и стала искать Молли. Та стояла, прислонившись к стене.
– Пойдём на улицу, посидим? – предложила Зоя.
– Давай! – Молли странно улыбнулась. – Мне кажется, подействовало. Я какие-то круги вижу, – она показала куда-то вдаль. – Там есть круги?
Зоя посмотрела туда, куда показывала Молли, и увидела там ярко-розовую спираль.
– Там круга нет, есть спираль, – ответила она. – Ой!!!
– Ага, а я о чём??? Ой, Зой, я боюсь! Что же будет?
– Пойдём на улицу?
– Пойдём! А где Мэтт? Ты его не видела?
– Не видела, – ответила Зоя. Ей сделалось страшно.
«Что делать, если с нами действительно произойдёт плохой трип? Не звать же на помощь почти что незнакомого Яна?»
Подруги вышли на улицу и присели прямо на траву. Рядом расположилась компания, которая что-то бурно обсуждала. Зоя услышала странное слово: PLUR, PLUR, – при этом какой-то парень энергично закивал головой: «Только PLUR!»
Вдруг девушка, которая сидела с краю, посмотрела в сторону Зои и спросила:
– Ты веришь в PLUR?
– А что это такое? – спросила Зоя.
– Это наш девиз! Всех рейверов! Peace, Love, Unity, Respect! Это тебе! Держи! – девочка протянула ей леденец. – PLUR!!!
Остальные в компании одобрительно загалдели. Зое сделалось очень тепло на душе. Эти совершенно незнакомые ребята были такими приветливыми и дружелюбными. Она посмотрела на Молли. Кто-то протянул и ей леденец, и Молли крутила его в руке, глядя на него с большим интересом.
– Ты в порядке? – спросила Зоя.
– Да!!! Он со мной заговорил! – ответила Молли.
– Кто?
– Леденец!!! Он мне что-то сказал, но я не расслышала, – Молли повернула леденец и аккуратно погладила пальцем блестящую поверхность. – Скажи! Ну, повтори! Ведь ты хочешь мне что-то сказать! Ну, миленький, давай.
У Зои перед глазами вдруг мелькнула ярко-розовая спираль. Ей сделалось не по себе. Она подумала, что надо найти Мэтта, ведь он обещал помочь, если что-то пойдёт не так. Зоя не сразу решилась оставить Молли одну, но потом всё же пошла в сторону главного зала. В темноте было невозможно разобрать лица. Ей показалось, что народу в зале прибавилось. Вместо Дизеля уже выступал другой диджей. Стены гудели от ритма. Зоя подошла к тому месту, где недавно танцевал Ян, но там было пусто. Тогда она пробралась обратно к выходу и огляделась. Вокруг бродили группки незнакомых людей. Какая-то пара целовалась. Кто-то курил. Девочка вглядывалась в лица, но никого не узнавала. Мимо пробежал какой-то мужик. Раздались крики: «Смотри, голый мужик!» Ещё кто-то захохотал. Зое стало страшно: «А что если Мэтт нас здесь бросил? Что тогда?»
Вокруг глаз опять появилась ярко-розовая спираль и начала обвивать Зою. Ей показалось, что она может пройти через спираль и что та, как змея, будет её душить. Зоя провела рукой около глаз, и змея на время исчезла, и в тот же момент она поняла, что рядом с ней стоит Ян.
– Ты что? – спросил Ян. – Ты что руками машешь?
– Ян! Это ты! Послушай, извини, но мне надо домой. Я тут совсем рядом живу. И моя подруга тоже, ей тоже надо домой. Ты бы не мог нас отвезти? – Зоя снова провела около глаз рукой, чтобы убрать змею.
– Конечно. А ты ничего не принимала? – спросил он с участием.
– Принимала. Такой маленький клочочек, я думала, не подействует. Мне Молли дала, – призналась Зоя. Ей очень хотелось с кем-то поделиться происходящим.
– А она где взяла?
– Она здесь купила, какой-то мужик тут был. Ей её парень посоветовал.
– Зря ты это сделала, – Ян посмотрел на Зою с огорчением.
Перед глазами девочки опять проплыла розовая змея, и она опять попробовала отодвинуть её рукой. Но змея вдруг уплыла дальше, а потом трансформировалась в фиолетовые узоры. Зоя начала в них вглядываться и разбирать текст. Ей показалось, что это были иероглифы. Вдруг один из них стал пляшущим человечком, а потом и другой, и все эти фиолетовые человечки вдруг встали в ряд и начали вертеть руками и ногами и отплясывать в такт.
– Эй, Зоя! Ты что? – Ян взял её за руку. Тепло его ладони сразу же выдернуло Зою из «пляшущих человечков». – Я говорю, ты зря это всё приняла. Я вот straightedge. Я никогда ничего в рот не беру. И ты тоже запомни. Больше так не делай. Поехали, я как раз домой собирался.
– А что со мной теперь будет? – спросила Зоя.
– Да ничего не будет. Пройдёт. Посиди дома, порисуй там, никуда не ходи, должно перестать действовать к вечеру.
– К вечеру??? Как? – Зоя опять увидела розовую змею. Змея зашипела и высунула ярко-малиновый раздвоенный язык. Одна часть языка уплыла вправо, а вторая стала расти, расти и уже почти дотянулась до Зоиного лица. Она попробовала увернуться, но часть языка вытянулась и обвилась вокруг её шеи.
– Ещё надо Молли забрать. Мою подружку.
– А, подружку, – Ян неопределённо повёл плечами. Зое показалось, что ему не особенно хотелось отвозить домой ещё и подружку, но он утвердительно хмыкнул. – Давай тогда искать подружку. Она, может, танцует?
– Нет, она вон там, на лужайке сидела. Я её там оставила, а сама пошла искать Мэтта. Это её парень, он нас сюда привёз.
– Ясно. Пойдём тогда на лужайку.
Зоя послушно шла за Яном и радовалась, что новый знакомый оказался таким заботливым. Они спустились по склону вниз, и Зоя сразу же увидела очертания знакомого затылка. Подруга всё так же гладила леденец и что-то нежно ворковала.
– Это она? – спросил Зою Ян.
Зоя кивнула.
– Ну, вот ей-то трип как раз пошёл. Леденцом развлекается. Понятно, – Ян неодобрительно покачал головой.
– Молли, пойдём? – Зоя аккуратно потрогала Молли за плечо.
– А куда? Зачем? Мы ведь только пришли! Тут так классно! – Молли посмотрела на неё мутным взглядом, и Зое сделалось не по себе.
«Неужели я тоже такая сейчас?» – занервничала девочка. Змея снова зашипела, и Зоя невольно прильнула к Яну. Когда она держала его за руку, ей было не так страшно. Ян был высоким и сильным и мог оттолкнуть любую змею.
– Молли! Тебя Молли зовут? – вступил в разговор Ян. – Я вас с Зоей отвезу домой. Ты мне только скажи, куда ехать, я район примерно знаю.
– А ты тот самый длинноволосый? Я помню! – Молли захохотала.
– Да, это я, – Ян нисколько не смутился от ответа. – Так пойдём?
– А где Мэтт? – спросила Молли и стала вертеть головой. Но потом послушно поднялась и проследовала за Яном.
Они обогнули здание и подошли к стоянке.
– Вот, это моя машина, – Ян небрежно указал на чёрный сааб. – Я только на европейских машинах езжу.
– А почему?
– Мне так нравится. И только на ручной коробке передач. – Ян открыл дверь для Зои, и она села спереди. Молли влезла сзади. – Как ехать, знаете? – спросил он.
Зоя кивнула.
– Сначала отвозим Молли, потом тебя, – сказал Ян.
Они двинулись с места и уже через 10 минут выгрузили Молли около её дома. Только тут Зоя вспомнила, что они наврали родителям, что будут ночевать друг у друга. А как объяснить своё внезапное появление дома в три часа ночи в непонятном состоянии, не продумали. Но было поздно. Молли уже зашла к себе.
– А к тебе как ехать? – спросил Ян. Он посмотрел на Зою очень внимательно, и Зоя обратила внимание, что он был в очках. «Как же я раньше не заметила?» – удивилась Зоя. Очки были в чёрной оправе и подчёркивали голубизну его глаз.
– Я тут рядом живу. Надо по Бичвуд, а потом направо, на Эйлсборо, – сказала Зоя. Названия этих улиц стали привычными за два года жизни в Питтсбурге, хотя вначале Зоя удивлялась этим странным словам.
– Так вы с Молли в школе вместе учитесь? – поинтересовался Ян.
– Да, тут рядом. В Аллдердайс.
– А дружите давно?
– Дружим? Ну, около года, – сказала Зоя.
– А, я думал, давно уже. Ты так о ней заботишься.
– Нет, я ведь недавно в Питтсбург переехала. Я в России родилась.
– А, я как раз подумал, что у тебя акцент есть. Надо же. А у меня польские корни. И фамилия вроде польская. Калина. Похожа?
– Похожа на польскую, да.
Зоя опять увидела розовую змею, и ей сделалось страшно, что сейчас она останется с ней наедине. Машина остановилась напротив её дома.
– Ты мой телефон не потеряла? – спросил Ян.
– Не знаю, – Зоя пошарила в кармане и вытащила бумажку, где был записан телефон Яна. – Вот, есть телефон.
– Я тебе завтра позвоню, – пообещал Ян. – Ладно, я поехал. Мне с утра на работу надо. Пока. Рад был познакомиться.
– Я тоже.
Зоя взялась за ручку двери, но Ян вдруг сказал:
– Так, ты это, не принимай больше. Я тебе позвоню после работы. Ты постарайся поспать.
Зоя кивнула в ответ.
Когда она зашла в квартиру, на часах была половина четвёртого утра. Все спали. Зоя осторожно прошуршала в свою комнату, но потом ей очень захотелось посмотреть на себя в зеркало. Она аккуратно зашла в туалет. Глаза её были похожи на змеиные. Зое показалось, что из них вылетали лучи розового цвета. Зоя отвела глаза, и когда снова посмотрела на себя в зеркало, видение исчезло. Она включила воду и решила умыться. Вода полилась из-под крана, и Зое послышалась музыка, будто это вода отбивала ритм о раковину. Зоя заслушалась ритмом, а потом умылась. От прикосновения воды к лицу ей полегчало, разводы и видения отступили.
«Наконец-то прошло, – подумала девочка, – теперь смогу поспать». Она прошмыгнула к себе в комнату и легла в кровать. Но заснуть не смогла. Цветовые круги витали по комнате, то приближаясь, то отступая. Зоя наблюдала за ними. Круги делались то больше, то меньше и, когда она закрывала глаза, полностью поглощали её существо.
Зоя сначала пыталась бороться с видением, но потом решила порисовать. Она включила свет, вытащила фломастеры, до которых не дотрагивалась уже больше полугода, с момента, когда она написала и разрисовала узорами письмо Андрею. Зоя стала рисовать в дневнике. Ей вспомнилась улитка, которую она рисовала в Москве после разговора с Инной Львовной.
«Временные ветки, – пронеслось у неё в голове. – Улитка, улитка. Эскарго». – Зоя вспомнила про Париж и про то, как она там побывала впервые по-настоящему несколько недель назад.
«Неужели это была я? Как же это могла быть я, ведь я только что танцевала на рейве; а как же я могла и быть во Франции, и посещать культурные заведения, любоваться замками, и смотреть на картины, а теперь я только что провела почти целую ночь на самом настоящем рейве! И они все танцевали! И PLUR! Как это странно! – девочка с удивлением крутила в голове события предыдущей ночи. – А ведь они такие классные! – она представила себе милую Лису, которая так замечательно двигалась. – Какая красивая та Лиса. Может быть, Ян нас познакомит?»
Ей очень захотелось так же красиво двигаться и быть такой же хорошенькой, как Лиса, которая так очаровательно смеялась. «PLUR! PLUR! Peace, love, unity, respect! Мир, любовь, единство, уважение! Как чудесно». Зое захотелось снова попасть на рейв, к тем людям, которые были такими приветливыми и доброжелательными. Она закрыла глаза. Розовая змея отступила, и Зоя наконец-то смогла заснуть.
– Зоя! Зоя! Тебя к телефону, – услышала Зоя папин голос.
– Иду! – прошептала она.
– Зоя! Ты не слышишь? Уже половина первого. Почему ты ещё спишь? – и папа захрипел в трубку со своим ужасающим русским акцентом: – Щи из слипинг, – но Зоя уже выскочила из комнаты и попыталась перехватить трубку.
– Папа, я проснулась!
– Тебя к телефону. Медведев!
Узнав, что фамилия у Андрея Орсини, Зоин папа тут же перекрестил его в Медведева и очень радовался своему изобретению. Папа не любил Андрея. За что именно, Зоя не знала. Ничто не смягчало его отношения: ни то, что Андрей неизменно старался говорить с ним по-русски, ни то, что он был предельно вежлив. Зоин папа сразу решил, что Андрей недостоин отношений с его дочерью. Узнав, что дочь встречается с французом, папа как бы невзначай заметил: «Французы – очень подлая нация. Об этом ещё Достоевский писал. Это общеизвестный факт. В „Идиоте“ отлично отражено». Зоя парировала, что Андрей был корсиканцем по происхождению, но на папу этот аргумент не подействовал. После первого же разговора с Андреем папа решил, что ему доверять не стоит и что Андрей по-настоящему не знает ни математики, ни физики. «И чему их там учат? – возмущался папа, узнав что-то от Андрея про его программу в Карнеги Меллон. – Мы это проходили в девятом классе. Это же элементарно. Производные функции. Я просто потрясён. И этот Карнеги Меллон – престижный университет? Какое ничтожество!»
Зоя никогда не знала, как ответить на папину реакцию. Кто был ничтожеством, Андрей или его университет? Спорить с отцом было бесполезно. Если уж тот пускался в размышления такого сорта, то его надо было оставить в покое.
С самого начала Зоя чувствовала, что у Андрея не заладятся отношения с её родителями. Она не особо и хотела их знакомить, но Андрей настоял на встрече, и в середине февраля, через полтора месяца после его переезда в Питтсбург, Зоя пригласила Андрея на чай. Он пришёл с букетом цветов, которые вручил Зоиной маме, и очень старательно представился по-русски, выговорив специально заученную фразу, картавя букву «р»: «Добрый день, меня зовут Андрей Орсини. Я Зоин друг». Потом последовало рукопожатие, и они сели за стол. Ради его визита Зоя долго убиралась на кухне, чтобы привести её в достаточно приличный вид. Она отдраила раковину и плиту, которая обычно была залита чем-то липким и покрыта коричневым налётом. Зоя даже перестелила клеёнку на столе, заменив её на новую, белую. Но кухня всё равно казалась ей грязной и убогой, и она ужасно стеснялась их обстановки и перед встречей пыталась отговорить Андрея от знакомства, но он настаивал на своём:
– Ведь нам нечего скрывать? У нас серьёзные отношения. И потом, тебе всего пятнадцать лет. Я думаю, что твои родители захотят узнать, с кем ты проводишь время.
Упоминание их разницы в возрасте Зою неизменно нервировало. В последнее время эти переживания обострились. Андрей прямо ей сказал, что они не будут близки до тех пор, пока Зое не исполнится «хотя бы шестнадцать». Зоя считала, что Андрей её не любит по-настоящему.
«Если бы он меня любил, то он бы не стал так долго ждать. И что ему ещё надо?» – грызла себя девочка.
– И потом, Зоя, ты прекрасно знаешь, что наша связь вообще противозаконна в Америке! Меня могут арестовать и выслать из страны! – аргументировал своё поведение парень.
– Андрей! Я же не собираюсь бежать и жаловаться на тебя.
– Всё равно, я не хочу нарушать закон, – Андрей выяснил, что в Америке половые отношения с несовершеннолетними приравниваются к изнасилованию, и напоминал Зое об этом.
– Значит, когда мы познакомились и мне было двенадцать, а тебе пятнадцать, всё было нормально, а теперь уже нет? – парировала Зоя. – И только потому, что тебе стукнуло восемнадцать?
– Мне теперь вообще уже девятнадцать. И, согласно американскому законодательству, да. – Андрей поцеловал её в нос, а на Зоиных глазах выступили слёзы. Она хотела, чтобы Андрей не мог себя контролировать от страсти, чтобы он сорвал с неё одежду в ту же минуту, а не целовал в нос, как маленькую.
– Но ведь если у нас любовь, то всё нормально, – говорила Зоя. – Разве ты не хочешь попробовать?
– Очень хочу. Но я не буду этого делать, – отвечал Андрей.
Он всегда в эти минуты смотрел на Зою очень строго, прожигая её своими серыми глазами. От этого взгляда Зое делалось жарко, она хотела только одного: чтобы Андрей взял её, сделал её своей и никогда не отпускал. Но вместо этого он снова пускался в объяснения о её возрасте, о том, что спешить некуда, и о том, что когда всё случится «по-настоящему», она будет ему благодарна. И Зоя замолкала.
Знакомство Андрея с родителями прошло коряво, разговор с самого начала не заладился. Папа пытался узнать, чем интересуется Андрей помимо учёбы, спрашивал, любит ли тот русскую классику, пытался рассказать ему про «Повести Белкина» и знаковую роль этого произведения в русской литературе, а потом уверил Зоиного кавалера в том, что даже если тот когда-нибудь прочитает Пушкина в оригинале, всё равно ничего не поймёт, потому что для понимания Пушкина надо иметь русскую душу. А у иностранцев она отсутствует. А под конец папа рассказал Андрею про несовместимость русских с другими нациями на примере повести «Железная воля» Лескова.
– Ведь этот немец был очень приличным человеком. Очень воспитанным, умным, но ведь не смог адаптироваться в России, – заметил Зоин папа.
Мама его не останавливала. Говорил он всё это по-русски, не думая о том, понимает ли его Андрей. Андрей же вежливо кивал головой и помалкивал. Зоя еле дотерпела до конца чаепития и сразу же увела Андрея посидеть в свою комнату, а потом они и вовсе ушли. Больше она к себе домой Андрея не приводила, и сам он тоже на этом не настаивал.
Зоя выхватила у папы трубку. Телефон стоял очень неудобно – прямо в гостиной, напротив телевизора, который постоянно работал и заглушал звонок. Но на этот раз Зое повезло и телевизор не работал.
– Хэлло, – сказала Зоя, стараясь придать своему приветствию нотки спокойствия и уверенности, но голос предательски надломился. Когда ей звонил Андрей, она всегда волновалась, и сердце начинало биться сильно-сильно.
– Зоя! Привет! – Зоя услышала знакомый голос и покраснела. Перед глазами проплыл ярко-фиолетовый виток и исчез. – Ты в порядке? – Андрей всегда чувствовал её настроение. Иногда Зое казалось, что он сидел прямо в её голове и всё наблюдал вместе с ней.
«Что делать? Неужели придётся всё ему рассказать про кислоту?» – запаниковала девочка.
– Да, – ответила Зоя бодро, по-пионерски.
– Как вчера всё прошло? Я думал о тебе. Очень по тебе скучаю. – Эту фразу Андрей всегда говорил по-французски: Tu me manques beaucoup, на что Зоя всегда отвечала: Et toi aussi. Этот обмен репликами превратился у них в хорошо отрепетированный ритуал.
– Вчера ничего; мы много танцевали, – ответила Зоя. Она знала, что если начнёт врать, то Андрей сразу это почувствует.
«Лучше не говорить ему всё до конца», – решила она.
– А музыка как? Тебе понравилось?
– Да! Очень. А ещё там был такой известный диджей, он крохотный сам, маленького роста, но очень знаменитый. У него губа проколота, и он играет такую музыку, я не поняла, но называется «драм-н-бейс». Танцевать под неё очень трудно, а так можно слушать. Но мне Ян сказал, что я привыкну. – Зоя прикусила язык, но было поздно.
– А кто такой Ян? Не Мэтт? – Андрей знал про парня Молли все подробности и появление ещё одного персонажа пропустить никак не мог.
– Ян – это его друг, – соврала Зоя. – Он нас домой подвёз.
– А Мэтт? Почему не он? – Андрей начал расспросы, и Зоя почувствовала, что тонет. Она понимала, что не сможет просто так выкрутиться и что ей придётся рассказать Андрею обо всём, но надеялась на чудо.
– Просто Мэтт же промоутер, он не успел нас отвезти, а вообще он предлагал. Но потом Ян сказал, что ему по пути, и мы с ним поехали. Мы вернулись около двух ночи.
– Так это не слишком поздно. А почему ты ещё спала, когда я позвонил? – Зоя опять поразилась всевидящему оку Андрея.
– Я просто потом не могла заснуть, а так мне всё очень понравилось.
– Понятно. Может, как-нибудь и я с тобой туда схожу, – сказал Андрей. – А сегодня я должен освободиться около пяти, пойдём в «Бихайв»?
«Бихайв» был их любимым местом в Окленде. Это было нечто вроде клуба, кафе, концертного зала и кинотеатра в одном флаконе. «Бихайв» находился в неприметном здании прямо на Форбс-авеню, около Питтсбургского университета, и туда ходили по большей части неформалы. Там можно было увидеть стайки панков, скейтеров, рейверов и разнообразных маргиналов из всех окрестностей Питтсбурга. На окнах висели бордовые занавески, создавая внутри «Бихайва» ощущение вечных сумерек. В кафе работал жилистый парень по имени Майка, у которого были проколоты уши как минимум в десяти местах, руки были покрыты татуировками, а штаны обвешаны цепями. Зою смущало его имя, которое так смешно звучало и совсем не вязалось с грозным образом самого Майки. Майка очень благосклонно относился к Андрею, и они обсуждали Хайдеггера и обменивались книгами. Зою Майка не замечал. Когда она приходила в кафе с Андреем, то Майка смотрел сквозь неё, заказ брал только у Андрея и Зое казалось, будто она совершенно неприметна. Но её это не смущало. Напротив, ей нравилось исподтишка разглядывать странного парня.
В любой другой день Зоя бы с радостью согласилась пойти в «Бихайв». Она обожала встречаться там с Андреем, болтать ни о чём, делиться своими переживаниями или же слушать, как он что-то ей рассказывает. Иногда она просто любовалась Андреем – таким красивым и невероятным он ей казался. Но в этот день Зоя не могла допустить встречу. Ведь она всё ещё видела перед глазами эти странные спирали. А ещё эта ужасная усталость и ощущение ломки в теле… Да и Ян предупредил, что кислота будет действовать до вечера. «Как быть?» – впервые в жизни Зоя хотела избежать встречи с Андреем. Но она никогда ему ни в чём не отказывала. Она даже и подумать не могла о том, чтобы сослаться на плохое самочувствие. Ведь наконец-то у Андрея появилось время на встречу. А ведь у него экзамены и репетиторство, и кто знает: если они не встретятся сегодня, то когда ещё он найдёт на неё время? И Зоя, пересилив себя, согласилась. Они договорились встретиться в пять.
Повесив трубку, Зоя вернулась в комнату. На стуле валялась одежда, в которой она провела ночь, пропитанная ужасным запахом сигарет. Зоя принюхалась и поняла, что волосы тоже пропахли дымом. Ей сделалось тошно. Опять перед глазами поплыли круги, и ей очень захотелось прилечь. Но надо было готовиться к встрече с Андреем, и Зоя заставила себя пойти в душ.
Вода принесла облегчение. Зоя тщательно намылила волосы своим любимым шампунем, и его запах моментально перекрыл вонь сигарет. Зоя почувствовала лёгкость в теле, настроение улучшилось, и она с радостью вдохнула в себя «Пантин», смыла шампунь и пошла одеваться. Зоя заставила себя замочить вонючую одежду в ванной. На стирку времени уже не оставалось. Родителей не было слышно, и Зоя почти забыла про их существование. Она была полностью погружена в свои дела, в подготовку к встрече с Андреем и в мысли о том, как она проведёт лето.
Летом Зое исполнялось 16, и она собиралась поступить на работу в библиотеку на должность пажа. Пажи расставляли книги на полках, помогали выдавать литературу посетителям, организовывали журналы и кассеты. Про работу пажом Зое рассказала Шерри, которая тоже училась в Аллдердайсе. Шерри была старше Зои на год, ярко красилась, курила, обесцвечивала и завивала волосы и спала со старшеклассником. К Зое Шерри благоволила. Как-то раз они разговорились на физкультуре, сблизившись после того, как вместе отстали от класса во время пробежки вокруг школы. Шерри поделилась с Зоей тем, что ненавидела бегать и что из-за курения у неё «дыхалка была никудышная», а Зоя сразу же рассказала про свою неудачную попытку вступить в клуб бегунов и даже упомянула, как упала прямо на глазах красавца Адама, и они расхохотались. Они стали постоянно проводить вместе время на физкультуре, однажды прогуляли урок, и тогда-то Шерри и предложила Зое поступить на работу в библиотеку:
– Мне там скучно, там одни зануды работают. Остальные пажи – это просто ужас. Там одна дура, Бетани, так вообще всё время Библию цитирует. Как что, так сразу псалом такой-то. И тихоня такая, всё ей нельзя. Представляешь? А с тобой мне весело будет.
– Ой! А как мне туда попасть?
– Ты подходи, я тебя порекомендую, – пообещала Шерри.
Несмотря на свой внешний облик плохой девчонки, Шерри работала отлично, и в библиотеке её любили. Шерри отрекомендовала Зою главной библиотекарше, мисс Стайн, и теперь Зое надо было только дождаться шестнадцатилетия, получить официальное разрешение на работу, и тогда можно было приступать.
Но Зоин день рождения был только в середине августа, до него оставалось ещё целых три месяца. Как провести остальное время? Ведь Андрей уедет, да и Молли собиралась куда-то на отдых с родителями. И тут Зоя вспомнила про Яна. Она кинулась в ванную, где отмачивалась пахнущая дымом одежда, выудила из воды штаны, куда засунула его номер, проверила карманы и достала уже изрядно намокший катышек. Зоя еле разобрала телефон. Она аккуратно разложила бумажку у себя на столе и переписала номер Яна в блокнот, решив, что ей обязательно надо будет ещё раз с ним увидеться.
