Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны.
© Анжелика Биляк Каракелле, 2022
© Интернациональный Союз писателей, 2022
Как ни странно, все это началось и заканчивается в больнице.
А была ли та жизнь с тобой? Или, может, это кошмарный сон, от которого я так мечтала проснуться, но боялась потерять?..
Глупо и смешно было на протяжении стольких лет пугаться и бояться. Как хорошо и легко быть свободной от всех страхов и волнений! У меня нет больше сил и желания продолжать. Бедный доктор Юсуф… Я слышала, как он объяснял медсестре, что операция прошла хорошо, но мой организм словно отказывается сопротивляться и выздоравливать…
Если бы он знал, что это просто душа отказывается жить. Не для кого…
Наконец-то чувствую себя свободной и счастливой. По-настоящему счастливой.
Я успела проститься с сыновьями. Даже мой «иностранец» прилетел из Франции. Конечно, я очень люблю своих детей, но не думаю, что с моим уходом что-то изменится в их жизни. Каждый живет собственной семьей и по-своему счастлив.
Нет, за них я спокойна. Я так мечтала, чтобы они были похожи на тебя, и в то же время панически, до ужаса боялась этого. Только бы никто из них не повторил тебя!
Ты тоже несколько раз приходил. Было любопытно: пришел убедиться, что я еще жива, или просто из-за соседей – чтобы они знали, что ты честно выполнил свой долг и был со мной до конца?..
Или я все же что-то значила в твоей жизни? Я смотрела на тебя, и мое изрезанное врачами сердце начинало бешено колотиться и сжиматься в груди до нестерпимой боли.
Я знаю, у меня почти не осталось времени. Мы прожили вместе больше тридцати лет, но я так и не смогла поговорить с тобой. Ни разу, ни о чем.
Но разве умеет говорить безмолвная собака?! Разве могла я… сказать тебе: «Я ненавижу тебя… Ненавижу себя за эту проклятую любовь к тебе».
Если бы у меня было еще хоть чуть-чуть сил, совсем капельку… Сейчас я, наверное, смогла бы говорить. Задыхаясь, я смотрела в твои глаза… а душа кричала так, что изнутри лопались барабанные перепонки. «Услышь меня… любимый!»
Но из вопля моей души ты не услышал даже шепота.
Наверное, так и лучше… Ни к чему… Поздно…
1
Мне было семнадцать лет, когда началась эта история.
Мы жили на окраине небольшого города на востоке Турции. Самая обычная семья. Папа работал, а мама занималась домом и детьми. В школу отец ни меня, ни сестру не отдавал. Зачем это девочкам? Грамотная жена – это куча проблем для мужчины…
Если честно, в то время такое отношение мне не слишком мешало. Если папа говорил, что это плохо для меня, значит, так оно и есть. Спорить со старшими, а тем более с мужчинами, было строго запрещено, страшно и, само собой, даже не приходило в голову.
Я росла хорошей, послушной девочкой. Папин старший брат с женой, которые жили недалеко от нас, часто заходили к нам выпить чаю. Это было волшебное время!.. Мы с моей кузиной Айтэн могли немного поболтать. Радовались каждой встрече: как порядочные девушки, мы не могли выходить из дома без мамы или тети… Да и дел по хозяйству было очень много.
Мы усаживались пить чай на полу в кухне и мечтали. Айтэн была чуть-чуть старше меня – высокая, стройная красавица. Она уже была помолвлена, и через пару месяцев, когда ее жених придет из армии, должна была выйти замуж. А выйти замуж и родить ребенка – самая волшебная мечта для любой девушки.
– Айтэн, ты уверена, что любишь Мемета?
Мне было интересно абсолютно всё. Как это – любить? Как я узнаю, что люблю? А вдруг я не полюблю того человека, за которого мне нужно будет выйти замуж?
– Ну что за вопросы, Чидэм? Конечно же, люблю! – Айтэн игриво прищурила глаза. – Как можно не влюбиться в такого парня, как Мемет! Он хочет стать учителем и даже обещал научить меня читать… – Она боязливо оглянулась в сторону коридора. – Только не проговорись…
– Ты что! – успокоила я. – Так рада за тебя… Надеюсь, скоро найдется и для меня жених, и я буду любить его так же сильно.
– Ну конечно, Чидэм. Ты просто глупышка. О чем же тебе, голубоглазой красавице, волноваться? – шутливо замахнувшись, Айтэн кинула в меня полотенце.
– Тоже мне, скажешь – красавица… – Я поймала его и бросила назад в кузину. – Посмотри, какого я маленького роста…
– Не говори глупостей. Ты сама знаешь, как мужчины любят таких вот… аппетитных, – засмеялась Айтэн, снова метя в меня полотенцем.
– Девочки, принесите чай, – послышалось из зала.
Мы так заболтались, что забыли про угощение! Непростительная оплошность. Какая хозяйка забудет подать гостям чай? Кто же захочет в невестки такую неумеху?
Подскочив как ошпаренная, я осторожно, стараясь не обжечься, сняла оба чайника с плиты и побежала в зал. С порозовевшими от стыда щеками, не глядя никому в глаза, я привычными движениями стала разливать по стаканчикам на подносе заварку и кипяток.
– Подумай, Хасан… – сказал дядя.
С трепетом подняв глаза, я приостановилась.
– Иди, дочка… – сказал дядя. – Спасибо.
Я послушно вышла, но сердце безумно заколотилось в груди.
О чем отец должен подумать? Моя старшая сестра уже три года была замужем и ждала второго ребенка. Перед сватовством тоже приходил дядя, но с маминой стороны, и так же просил папу подумать. Неужели это произойдет уже скоро?
– Айтэн, ты слышала какой-нибудь разговор? – спросила я у кузины.
– Нет. А что случилось?
– Не знаю, но твой отец что-то предложил моему…
– Может, в больнице у отца ищут еще санитара?
– Может… Но мой отец не оставит лавку господина. Неважно. – Я попыталась отвлечься от этих мыслей. – Подождем…
– А знаешь… – Айтэн задумалась. – Отец рассказывал матери о каких-то новых знакомых. Были на проверке у них в больнице. И отцу понравились. А что, если… – она заговорщически прищурила глазки. – Чидэм, а вдруг у них…
Я замерла от страха и волнения, не в силах представить даже, что может быть у них. «У них есть…»
– Айтэн, дочка, мы уходим. – На пороге кухни стояла жена дяди.
Я вздрогнула от неожиданности.
– Конечно. – Кузина поднялась с ковра. – Пока!
Всю ночь я ругала себя… Напридумывала сказок – и сама в них поверила. Зачем-то металась до рассвета. Но в глубине души я верила, что есть он… ты.
И каким только я тебя не представляла в своих наивных фантазиях! То султаном на коне, то прекрасным пастухом…
А к утру была влюблена в тебя, даже не зная.
2
Как Серкану хотелось свободы!.. Наконец-таки быть независимым и самому решать, что делать и когда. Надоело прикидываться послушным сыночком. Ему почти девятнадцать, скоро армия, а там уже и настоящая жизнь начнется. Надоело прозябать в этой деревне. Бежать отсюда, бежать. В городе столько возможностей! И он не упустит ни одной…
Молодой, статный, полный желаний, амбиций и бешеной силы, Серкан со злостью влепил подзатыльник одному из младших братьев:
– Шевели ногами быстрее, болван!
Они возвращались с абрикосовой делянки дяди в деревню – на выходные.
Все лето парень почти не спускается в село. Там, на горе, есть летний домик, где он спит вместе с двумя братьями и семерыми наемными деревенскими работниками.
Он, Серкан, не хозяин, а лишь его племянник. Отца давно нет, и дядя, папин брат, живущий в доме рядом, помогал маме растить пятерых ребятишек. Так что рассчитывать особенно не на что: у него шесть своих детей.
Конечно, дядя тоже работает на делянке, но больше дает указания. Ездит в город, договаривается о поставках и учит старшего сына. Тот пока совсем сопляк, но гонора… Иногда так и подмывает придавить его нечаянно телегой. Да только чем это поможет? Есть еще два сына… не давить же их всех. Старший племянник – это хорошая подмога, но только как рабочая сила, не больше.
А как хотелось большего, другого! Никто даже не догадывается, как Серкан мечтает убежать, уехать из деревни. И нельзя, чтобы узнали раньше времени. Может, в армии он станет офицером… или даже полковником. Мечты, путая мысли, толпились в голове.
«Не глупее других!» – волна дикой ярости на тех других пробежала по жилам. С досадой отшвырнув ногой камень с дороги, Серкан зашагал быстрее. Пусть только кто попробует встать на его пути…
Мальчикам пришлось значительно прибавить шагу, но спорить с братом или сделать ему замечание было делом невозможным. Нет, не только потому, что он старший. А потому, что в моменты, когда Серкан так возбужден, лучше не подходить близко. Рука у него тяжелая и жалости не знает.
Близкие как могли старались угодить парню, но было ощущение, что никто из них ему не нужен. Конечно, это не совсем так. Он понимал, что семья – вовсе не плохо. Только никто из них не мог ему помочь, не понимал его, а это выводило Серкана из себя и ужасно злило.
– Пусть знают свое место и не лезут с глупостями, – прошептал он в сердцах.
Хватит и того, что приходится дядю слушаться безоговорочно. Он хозяин, он дает работу. Платит, конечно, копейки, но кормит и кое-как одевает. И вообще споров не любит. Особенно в семье. За это так прижать может, что ни на выходной не пойдешь, ни сигарет не увидишь, ни денег не получишь. Вот и приходится играть перед ним в хорошего мальчика…
Земли у дяди много. Часть делянки ему от тестя досталась, потому что братьев у жены нет. Кажется, был один, но погиб в армии. Даже жениться не успел… А другая часть – от деда. Тот-то поделил всё на четверых сыновей, но старший из братьев продал свою часть да в город подался, а младший уехал после армии и не вернулся. Говорят, устроился где-то в Стамбуле… точно никто не знает. Но долю свою он не забрал.
Серкану же часть его отца не получить и не продать. Мать отсюда не уедет, еще и с младшими братьями надо делиться… Да он и не собирается всю жизнь на делянке горбатиться. В общем, нет тут ничего, что бы удержало его.
Возле дома дяди Серкан помыл руки из ковшика и, даже не взглянув на братьев, которые прошли к себе, снял у порога резиновые сапоги. Вздохнув, натянул на лицо дежурную улыбку, слегка пригнулся и шагнул через низкий проем в дом.
Глиняный дом, углубленный в землю и снаружи казавшийся не выше человеческого роста, был довольно просторен внутри. Полы устланы старенькими, но чистыми домоткаными коврами. Как приятно пройтись по ним босиком, разминая уставшие ноги!
Серкан подошел поздороваться с дядей, поцеловал его руку и приложил ко лбу. Слегка кивнул тете, готовящей с девочками ужин на кухне. Устало опустился на подушки рядом с двумя кузенами.
Вечер не обещал ничего нового.
– Как идет сбор?
– Мы управимся вовремя.
– А сколько на горе рабочих осталось на выходные?
Разговор тек по привычному руслу. Серкан не смел перебивать и терпеливо отвечал на вопросы, надеясь при первой же возможности сбежать к Улашу, своему близкому другу.
Легкой женской рукой рис с фасолью, зелень и тонкая лепешка сменились на чай с вареньем.
Дядя закурил, откинувшись на подушки, лежащие вдоль стены.
– Можете идти, – кивнул он сыновьям. – Серкан, задержись. – Он жестом показал привставшему племяннику сесть на место. – Надо поговорить.
– Как ваша спина? – опасливо поинтересовался Серкан. – Что сказал врач в больнице?
– Спасибо, все обошлось. Уже лучше. Но кое-что хорошее из этого, кажется, получилось. Ты знаешь, как я отношусь к вам и к тебе…
– Мы очень благодарны вам…
– Я не об этом. Ты совсем взрослый, и тебе пора начинать устраивать свою жизнь.
Все нутро сжалось от неприятного предчувствия. «Нет, нет… Мне не нужны неприятности. Не сейчас». Но, втиснувшись в подушки, Серкан молчал.
– Я много думал о твоем будущем. Скоро армия, и я хочу, чтобы ты пошел туда женатым человеком.
– Но я…
Дядя жестом руки остановил его. Серкан побледнел.
– Я вижу твой темперамент и не желаю, чтобы ты наделал глупостей. Мне не нравятся ваши с Улашем проделки. Я слышу всё, что говорят о тебе, и думаю, что хорошая девушка поможет тебе стать настоящим мужчиной.
– Но, дядя, я же скоро уйду в армию. Что я буду делать с женой и детьми? – мысли юноши сбивались. – Зачем мне семья сейчас?..
Он мысленно уже представил весь ужас такой ситуации. За что?! Злость на весь мир и каждого человека закипала внутри и разливалась по всему телу. Серкан сжал кулаки и закусил губу. Разум бешено метался в поисках спасения…
– Будешь жить. Как все люди. Отремонтируешь дом отца. Заведешь хозяйство…
– После армии… это будет лучше, – запинаясь на каждом слове, парень пытался остановить это безумие.
– Нет. До армии. Ты прекрасно знаешь, как у твоей тети брат не вернулся и у их отца не осталось наследников. Я желаю тебе возвратиться здоровым домой, но будет лучше, если такая ошибка не повторится.
– Но я не единственный сын! – теряя терпение, отрезал загнанный в угол юноша.
– Ты старший сын без отца! – тоже довольно резко оборвал его дядя. – Я подобрал тебе невесту. Еще будешь мне благодарен… И без капризов! Через неделю поедем в город на смотрины. Можешь идти.
Отвечать было бесполезно и бессмысленно.
Серкан пулей вылетел из дома. Курить при дяде было невозможно. Судорожно перебирая пальцами, вытащил из кармана табакерку, сделал самокрутку и затянулся.
Что делать? Куда бежать без денег и документов?
– Зачем мне эта девчонка? Других женихов не нашлось? Совсем никому не нужна? Уродина?! – подогревал себя Серкан, тяжелой поступью идя домой.
Мать не спала и ждала его. Значит, уже знала…
– Говорил с дядей, сынок? – начала женщина, но Серкан полоснул ее взглядом, и она осеклась.
– Неужели ты согласилась?..
– А что я могу сказать? – в глазах матери блеснули слезы. – Не я решаю… Но знаю, что дядя тебе плохого не пожелает. Кроме того, ты уедешь, а жена твоя будет помогать по хозяйству. Это твой мужской долг – создать семью. Не о чем спорить.
Болезненно бледная, она медленно ушла в свою комнату.
Отмучившись ночь без сна, к утру Серкан уже ненавидел свою невесту, даже ни разу не увидав…
