Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Наталия Порывай, 2021
ISBN 978-5-0055-5371-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Эта книга шокирует своим содержанием и не оставит равнодушным никого. Вы будете переживать и плакать, злиться и негодовать, но точно не равнодушно перелистывать страницы.
Я долго не решалась написать ее, боясь волны осуждения. Боясь открыть глаза на правду, которую многие не хотят замечать. Но она есть, и эти собаки существуют. Порой, мы пытаемся сделать вид, что помогаем им, подкармливая у подъездов или рабочих ворот, не осознавая, что истинная помощь только в том, чтобы взять собаку домой. Все остальное – очищение собственной совести, но не помощь.
В этой книге собраны не простые истории собак: потеряшек, выброшенных, отданных и приютских. Истории основаны на реальных событиях, поэтому преимущественно трагичные. В этой книге много боли.
Вы можете спросить: Зачем мне это читать?
И я вам отвечу: Затем, чтобы не совершать ошибок! Затем, что завтра уличной стать может и ваша любимая собака, которая сегодня так мило посапывает на диване. Затем, чтобы знать!
Книга посвящается моим бродяжкам Джесси и Филиппу.
Что есть улица?
Вам может показаться, что улица – это рай для собак. Нет никаких назойливых людей с их правилами, нет ограничений в виде дома и времени на прогулку.
Но я вас разочарую, сказав, что улица – это верная смерть для собак, ведь там они живут не так и много – в среднем до трех лет.
Почему так мало, спросите вы?
Потому что на улице не живут, там выживают! Но давайте поговорим об основных причинах смертности собак на улице.
Первая, это питание. Несмотря на то, что собачий желудок способен нормально переваривать тухлую, испорченную пищу, на улицах собакам попросту не хватает основных продуктов, которые дают необходимые элементы питания. Я уже молчу о витаминах и микроэлементах.
Второе, это ветеринарная помощь. О, это большой раздел, в двух словах и не расскажешь, как собаки гибнут от инфекций, клещей или просто попав под машину или в зубы более сильного пса.
В зимний период, появляется третий пункт – низкие температуры, которые выдерживают не все животные.
Ну, и такой фактор, как психологическая обстановка, вообще никем не рассматривается. Но он есть и тоже влияет на качество, а значит, продолжительность собачьей жизни на улице.
И самое главное, если жизнь рожденных на улице собак хотя бы исчисляется годами, то ставших уличными – месяцами, ведь они не могут приспособиться к уличным условиям после домашне-тепличного быта.
На сегодняшний день в России насчитывается более 700 тысяч бездомных животных, большая часть из которых – собаки, и цифра эта не сокращается, а растет.
Но самое досадное из этого не цифры, а то, что собаки – те существа, которых люди так долго приручали, а впоследствии им же оказались не нужны. Сначала в доме. Теперь на улице.
Почему, не нужны, спросите вы? Причин много, и я попытаюсь вам о всех них рассказать так подробно, насколько была знакома с ситуацией. Где-то мне пришлось додумать, но это ни сколько не изменило причину, поэтому, будем считать, что все описанное ниже – правда! И пусть она порой будет очень печальной и даже болезненной, нам от этого не уйти.
И так, начнем!
1 часть. Потеряшки
История 1. Чара
Глава 1. Приветствие
Привет, читатель!
Меня зовут Чара, я расскажу историю своей (и не только) жизни, проведя тебя сквозь всю книгу так, чтобы ты остановился в своем ежедневном беге и смог заметить на улице нас, бездомных и бродячих собак, которые нуждаются в твоем внимании и помощи. Не думай, что ты не можешь нам помочь, это не правда. Помощь бывает разной, и об этом мы поговорим в конце книги, когда ты будешь к этому готов. А сейчас я начну рассказывать свои истории о собаках, которые по разным причинам оказались на улице и получили статус «бродяжек». Истории грустные, где-то даже трагичные, но они все правдивые. И если тебе будет больно об этом читать, просто сделай паузу и позволь себе поплакать. Поплакать за нас так, как не умеем мы сами. Мы заслуживаем этих слез, ведь мы те, кто любит тебя, человека, больше жизни. Мы – собаки.
Глава 2. Дворчарка
Моя история начинается задолго до моего рождения.
Я собака не очень редкой породы – дворчарка.
Мама моя была немецкой овчаркой, гордо вышагивающей возле левой ноги своего хозяина, послушно следуя за ним в любом направлении. У нее и мысли не было свернуть не туда или хоть на шаг отстать от своего человека, но в какой-то момент природа взяла свое, и она сбежала.
Папа мой был джентльмен дворовых кровей, точнее обычный уличный бродяжка, который удачно выиграл собачью свадьбу и спарился с моей мамой.
Так мама забеременела, о чем ее хозяин узнал не сразу, а только через 1,5 месяца, когда живот приобрел довольно округлые формы. Ничего не оставалось, как дожидаться рождения нежеланных щенков и что-то с ними делать.
Утопить нас, четверых родившихся дворчарок, хозяин не смог, рука дрогнула, а вот выбросить сил хватило. На второй неделе жизни он погрузил нас в картонную коробку и отвез в другой уголок города, где вместе с коробкой выбросил в мусорный бак.
Чем руководствовался этот больной человек, а он, несомненно, был болен душой, раз совершил такой поступок. Если он хотел нас убить, то зачем позволял мамке выкармливать нас две недели? А если хотел, чтобы нас подобрали, то зачем выбросил в мусорный контейнер, где спастись было меньше всего шансов? В общем, чем он руководствовался, было не понятно.
Бедная наша мама, которая вынашивала, готовилась к родам, а потом жестко была лишена самого дорогого для любого животного – потомства. На это способны только люди. И люди эти больные.
Мне повезло больше остальных, ведь в коробке я находилась в серединке и меньше всего замерзла к тому моменту, когда на наш писк среагировала девушка, нашедшая нас и желающая спасти. Она хотела отогреть всех, толкая нас под теплую куртку, но мои сестрички и братик не могли выкарабкаться из тянувших их к себе лап смерти – так сильно они замерзли, а ведь на улице тогда было минус 25. Мне повезло случайно, но не случайно я обрела новый дом и хозяйку, которая имела настоящую душу, заслужившую мою безграничную любовь.
Я выкарабкалась, чтобы жить. Выкарабкалась, чтобы любить и научить любить ее – мою хозяйку, моего человека.
Глава 3. Чара и…
Звали ее… Если честно, я так и не поняла, как?
Кто-то в семье называл ее Лысая, странно, ведь лысой она не была; кто-то Ася, а кто-то и вовсе Эй-ты. И на все это она окликалась, хоть и чувствовалось, что не совсем хотела.
Меня Она назвала Чарой, то ли из-за моих овЧарских кровей, то ли из-за оЧарования, которым я обладала, я не знаю. Но Чара мне нравилось, так же, как и Чарка, как звали меня все остальные.
Говоря о своем благородном происхождении, хочу заметить, что стать у меня была очень даже немецкая, и даже одно ухо стояло как у истинной овчарки. Второе, правда, подкачало, но оно напоминало мне об отце, каким бы он не был. А вот цвет, цвет был овчарским – чепраком.
Глава 4. Боль и страдания
Мне суждено было стать собакой очень ранимого и раненного человека.
В чем, спросите, разница?
Ранимый, этот тот, который очень сильно воспринимал любую обиду и боль, а раненный, тот которого все время били. И не важно, кто бил, жизнь или больные душой люди. Такие же больные, как выбросили меня умирать.
Мою хозяйку били ее же родные. Били братья, била мать, и, думаю, бил бы отец, если бы он был. А мне не оставалось ничего другого, как подползать к ней после каждого избиения и лизать лицо и руки, показывая, что я всегда рядом, я с ней и на ее стороне.
Мне было не важно, сильная ли она или слабая, не важно, какой она породы и происхождения, не важно, как ее звать. Даже неважно было, что она плохо меня кормила, ведь она сама голодала. Важно было только то, что она мой любимый человек, и я готова была пройти с ней сквозь огонь и воду, сквозь жару и холод, сквозь голод и изобилие. Только бы с ней.
Но Она была настолько изранена, что не умела выстраивать защиты, ровно так же как не умела и переживать. Она не плакала, не кричала, не сопротивлялась опасности. Она просто ее принимала. Принимала, не пытаясь сражаться или бежать. И даже ступором, в который впадают звери, это нельзя было назвать. Просто – безысходность, безнадежность и пустота.
Глава 5. Избиения
Эта пустота не могла не отразиться на мне.
Во-первых, эмоционально Она была чаще всего отстранена, и я не могла пробить эту стену довольно долго. А во-вторых, всю ту боль, что ей причиняли, она потом причиняла мне… Это поведение свойственно и нам, собакам, но у вас, людей, оно более жестоко проявляется.
Она подзывала меня, будучи в сильном напряжении и злости, а я, чувствуя этот гормональный всплеск, не желала подходить. И тогда Она злилась еще больше, требуя немедленного подхода. И я подходила…
Подходила по дуге, не напрямую, а как и положено собаке, желающей показать, что она не несет опасность и не желает воевать. Я замедляла движения, замирала в пару метрах от хозяйки и начинала нюхать землю, все так же демонстрируя спокойствие и нежелание вступать в конфликт. Апогеем подхода всегда были прижатые уши и низко виляющий хвост. Но почему-то мою оппонентку это наоборот выбешивало, и она наносила мне пинок под зад, заставляя снова отбежать.
И тут же был подзыв к себе, и я, не желая нарваться на агрессию, повторяла знаки примирения снова. Но натыкалась на агрессию.
Что? Что я делала и «говорила» не так? Меня не понимали!
Самое ужасное для любого живого существа, что для нас, собак, что для вас, людей, это бояться того, от кого должен получать любовь и защиту.
Так я боялась своей хозяйки, которая должна была нести роль вожака, следить, чтобы мои потребности удовлетворялись, защищать меня ото всех. И она, по правде говоря, все это делала. Защищала ото всех, только не могла защитить от себя.
Так моя хозяйка боялась своей матери и старших братьев, которые тоже должны были стоять за нее стеной, но эта стена оказалась разбитой настолько, что падающие камни больно били ее. Это и было причиной ее ранимости, это и стало причиной нанесения ран мне.
Все на свете имеет свое начала и свой конец. Все на свете имеет свою причину. Я собака, и не могла судить свою хозяйку, просто потому, что не знала, что это такое – суд. Но если бы даже знала, то не стала бы этого делать, ведь суд – удел слабых. Слабых духом, а не силой. Мой же дух был сильным, и я пыталась исцелить слабый дух моего человека. Пыталась, насколько это возможно для собаки.
