Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 2. Нина
Открываю духовку и осторожно, чтобы не обжечься паром, снимаю стеклянную крышку с миски, стоящей в самом низу. Куриные грудки уже побелели, и я протыкаю их вилкой, чтобы проверить, готово ли мясо. Мэгги не любит это блюдо, но мне-то оно нравится, а за готовку в доме отвечаю я. К тому же меня забавляет ее притворный энтузиазм.
Не раздеваясь, наскоро разбираю сумки и рассовываю покупки по шкафчикам. Мэгги больше по душе, когда все аккуратно разложено по своим местам, но я не такая. Мне хватает работы, где приходится соблюдать абсолютную чистоту и порядок. Дома я не хочу напрягаться и бросаю пакеты как придется. Мэгги вряд ли станет перекладывать их у меня за спиной.
Сегодня в супермаркете было очень людно – возможно, из-за того, что многие пришли за покупками целыми семьями. Измученные родители лихорадочно хватали продукты с полок, отбиваясь от своих отпрысков, беспрестанно дергающих их за рукав и требующих сладостей, игрушек и комиксов. Я смотрела, как матери, устав от детских капризов, вздыхали и закатывали глаза, и думала, что они, счастливицы, даже не подозревают, как им повезло.
Мое внимание привлек годовалый малыш с копной темно-каштановых волос. Он сидел в тележке, свесив вниз пухлые ноги. На одной из них не было ботинка, тот валялся позади него на сетке с мандаринами. Малыш с любопытством смотрел по сторонам и улыбался во весь рот. Мать отлучилась ненадолго и оставила его одного. Я представила, как легко будет похитить этого милого карапуза: просто взять на руки и выйти на улицу. Когда она появилась из соседнего прохода с бутылкой кетчупа, я еле сдержалась, чтобы не сделать ей замечание.
Сегодня было много продуктов по акции и на распродаже из-за истекающего срока годности, поэтому я набрала полные сумки, которые и поднять-то оказалось сложно, не то что тащить до дома. Пришлось ловить такси, что свело на нет всю выгоду. Едва сев в машину, я поняла, что знаю водителя. Я узнала его по профилю и по разрезу глаз в отражении зеркала заднего вида. Натан Робертсон. Мы учились с ним вместе: сначала в средней школе в Эбингтон-Вейл, а потом недолго в старшей школе в Уэстон-Фэвелл. Он почти не изменился, если не считать залысин и уродливых татуировок на руках. Меня Натан не узнал, да и я не стала представляться: не хотелось всю дорогу домой вспоминать людей, с которыми давно потеряна связь, или обсуждать, как прошли двадцать четыре года с момента нашей последней встречи. К тому же я сомневалась, вспомнит ли он меня вообще. В четырнадцать лет я ушла из школы.
Когда, высадив меня, Натан отъехал, я на мгновение задержалась, чтобы взглянуть на окно, забранное ставнями, на третьем этаже. Мне прекрасно известно, что теперь бо́льшая часть жизни Мэгги сосредоточена вокруг него. Это одна из немногих ниточек, которые до сих пор связывают ее с миром. Интересно, сильно ли она страдает от нехватки общения? За ужином Мэгги всегда рассказывает, кого из соседей видела и что узнала. Но мечтает ли она снова оказаться среди них? Наблюдать – не жить, так ведь?
Я как могу забочусь о ней, однако она редко меня о чем-то просит. Даже когда ее телевизор перестал работать, она ни словом не обмолвилась, пока я сама не заметила, что давно не видела его включенным. Не успела предложить отдать его в ремонт, как она заявила, что предпочитает книги – «новости слишком удручают». Настаивать я не стала. Мне же проще. Хотя на ее месте я уже давно сошла бы с ума.
Выхожу из кухни и поднимаюсь в столовую на втором этаже, чтобы накрыть на стол. Стелю кружевную скатерть, подаренную Мэгги ее бабушкой. Всю жизнь она хранила ее «до лучших времен». Но в наши дни это неактуально, сейчас все одноразовое: и вещи, и люди. Возвращаюсь к духовке, достаю курицу, беру тарелки и бутылку «Пино-гри».
Раньше на месте столовой была спальня, о чем напоминает стоящий в углу комод, который у меня все никак не доходят руки передвинуть. Да и косметический ремонт не мешало бы сделать. Когда-нибудь займусь… Вообще, планировка здесь по общим меркам не совсем обычная. На первом этаже кухня с дверью в подвал, прихожая, бывшая столовая, которая теперь пустует, и туалет. На втором – две спальни, ванная, кабинет и новая столовая, уставленная книжными стеллажами (каждый том аккуратно обернут в плотную полиэтиленовую обложку). Третий этаж – переоборудованный чердак, что Мэгги называет своим домом. Там есть еще одна ванная комната, которой пользуется только она, лестничная площадка и ее спальня. Вот и всё. Мой дом. Ладно, наш. И, хотим мы этого или нет, но нам из него никуда не деться.
Поднимаюсь выше и вижу, что Мэгги стоит у окна. О чем она думает? Как коротает долгие часы одиночества?
На один кратчайший миг мне даже почти жаль ее.
